Николай Вирта - Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. Закономерность

Антон Антонович получил из окошка какую-то бумагу, молодцевато подкрутил усы и, заметив Андрея, подмигнул ему.

— Во, это власть! Водопровод чинить пойду! А ты тут трепотню разводишь! — Он нахлобучил кепку и пошел из зала, но на пороге его остановили двое неизвестных Андрею людей.

Один из них — черноусый, смуглый — был Сергей Иванович Сторожев, другой — седой, крепенький, обутый в валенки, с лицом, вдоль и поперек изрезанным морщинами, — Алексей Силыч. Ему, между прочим, так и не удалось после разгрома антоновщины попасть в лесничие. Перед своим назначением в Верхнереченск он работал, как и Сергей Иванович, в Москве.

— Зачем в нашу дыру пожаловал? — сердито спросил Антон Антонович Сергея Ивановича.

— Это, Алексей Силыч, тот самый Антон Антонович, о котором я тебе рассказывал, — пояснил Сергей Иванович.

— Ты что такой сердитый? — спросил Антона Антоновича Алексей Силыч.

— Незачем вам сюда ходить, начальники. Любоваться тут нечем. Горе одно.

— Хозяева все должны знать, — заметил Сергей Иванович, — и горе, и все прочее.

— То-то хозяева! Дырявое ваше хозяйство!

— Сердитый ты сегодня, Антон Антонович! — шутливо заметил Сергей Иванович.

— Я всегда сердитый!

— Пойдемте в красный уголок, — предложил Сторожев. — Эй, товарищи, идемте, есть о чем поговорить.

Десятка полтора безработных пошли в красный уголок. Андрей устроился возле двери.

Когда все расселись, Сергей Иванович закурил трубку и спросил:

— Ну как? Злы вы?

— Будешь злой! — бросил кто-то из безработных.

Сразу поднялся страшный гвалт.

— Ну, ну, расшумелись! — прикрикнул на рабочих Антон Антонович. — Глоткой ничего не возьмем!

— Раз управлять не умеете, надо в этом признаться! — кричали из толпы, которая собралась около двери.

— Гнать их к чертовой матери! — сказал кто-то басом.

— До ручки народ довели!

— А что, товарищи, — сказал мирно Сторожев, — может быть, на самом деле нас надо прогнать? Слушай, товарищ, кто там сейчас кричал, — выйди, поговорим! Не хочешь? Ну, ладно! Вот о чем я спрошу тебя. Ну, хорошо — нас гнать. Но какую же другую власть вы поставите? Ведь без власти жить нельзя. «Можно», — хотел вмешаться Андрей, но испугался.

— Найдем, какую, — раздался голос у двери. — Сами-то вы работаете, а вот мы…

— Это какая же там сволочь так говорит? — поднялся Антон Антонович, и щеки его покраснели. — Это какой же сукин сын говорит такое? Да ты что, очумел, никак?

— Постой, постой, Антон Антонович! — перебил его Алексей Силыч. — Пускай скажет!

— Дурак! — уже спокойно определил Антон Антонович и сел. — Вот стерва!

— Товарищ заведующий, — обратился Сергей Иванович к полному человеку в толстовке. Он стоял рядом с Андреем. — Скажи, сколько у тебя записано безработных-коммунистов?

— Двести два человека, товарищ Сторожев.

— А всего?

— А всего тысячи две.

— Это с деревенскими?

— Так точно.

— И деревню разорили, и город тоже, — пророкотал тот же бас.

— Кто там говорит? — спросил Сторожев. — Мы семейное дело разбираем, говорим по душам.

Из толпы вышел рослый человек, обросший рыжей щетиной, одетый в толстовку мышиного цвета.

— Я говорю, — заявил он, смело глядя в глаза секретаря губкома. Басовитый голос его прозвучал внушительно. — Если нас не послушаетесь — страна погибнет!

— А ты что за птица? — спросил Антон Антонович человека.

— Я не птица, а коммунист, как и ты! — Человек одернул толстовку. — Зовут меня Анатолий Фролов.

— Он — троцкист, — разъяснил кто-то.

— Ну-ну, говорите, — улыбнулся Сторожев. — Послушаем, как троцкисты хотят спасти страну.

— И расскажу! В свое время.

Фролов скрылся в толпе.

— Ну, если вы все такие, — сказал Антон Антонович, — плохая ваша доля! Ишь ты, рыжий-красный! А тоже — спасатель!

— Не все такие! — С этими словами к столу, за которым сидели Сергей Иванович и Алексей Силыч, вышел мужчина в полувоенной форме — Богданов.

Это было не первое его посещение биржи труда. Он часто заходил сюда.

— А-а, глава оппозиции. Самолично! — шепнул Алексей Силыч и подмигнул Сергею Ивановичу. — Вы, Николай Николаевич, не воров ли на бирже изволите разыскивать?

— Ищу того же, что и вы! — отрезал Николай Николаевич. — Встречи с массами. Кажется, нам еще не запрещено разговаривать с товарищами?

— Вот здесь, как бы это сказать, выступал твой подпевало, — сказал Сергей Иванович, кивнув в сторону Фролова. — Защищал вас. Да неумело как-то! Главное-то и забыл сказать! Пришлось ему помогать. Спросили, кого Ленин Иудушкой назвал, — не знает. Спросили, кто всегда и везде боролся с партией, — не знает. Ничего не знает. Что же это у тебя за помощник?