Николай Вирта - Собрание сочинений в 4 томах. Том 4. Рассказы и повести

Вскоре семья пополнилась еще одним человеком: двоюродная сестра Бронислава, Анна, эвакуировалась из Фастова, где она жила.

Бронислав работал в кузнице, а я и Анна помогали матери Бронислава в хозяйстве.

В марте тысяча девятьсот сорок четвертого года бандеровцы, обвинив жителей Бояны в том, что они помогают партизанам, сожгли село, многих сельчан-поляков, в том числе мать Бронислава, убили. Нам удалось бежать, мы решили пробраться в Краков, где Бронислав надеялся найти работу…

Вот такой была эта новая жизнь, придуманная для меня, Юзефа и Анны.

Все свободное время мы отдавали тщательному изучению легенды и заданий, полученных от штаба фронта.

Группе было приказано выяснить, сколько войск и гарнизонов расположено в районе Краков — Катовице, узнать номера частей, их точную дислокацию; установить месторасположение штабов, узлов связи, баз с горючим, складов боеприпасов и продовольствия. Описать инженерные работы на оборонительном рубеже по реке Висла в районе Краков — Катовице; передавать о передвижениях войск противника по железным дорогам и шоссе, систематически информировать штаб фронта о политике немцев по отношению к различным слоям населения.

К середине апреля тысяча девятьсот сорок четвертого года подготовка была закончена. Нам сказали, что нас забросят в тыл двадцать пятого апреля.

К этому времени наши фронты снова пришли в движение, нанося противнику мощные удары на юге, западе и севере. Шла подготовка к десанту союзных войск в Нормандии. Гитлер к тому времени сумел перессориться с большинством своих сателлитов, хотя до окончательного разрыва с ними было еще далеко. Ширилось и крепло движение Сопротивления в оккупированных нацистами странах. Подпольная Коммунистическая партия Германии объединяла вокруг себя немцев-патриотов, убедившихся в неизбежности трагического исхода начатой Гитлером военной авантюры. Брожение умов в Германии становилось все более ощутимым. Оно захватило и вермахт, где зрел заговор против Гитлера.

Все это, однако, еще не предвещало скорого окончания войны. Германия располагала огромными возможностями. В 1943 году ее промышленность удвоила, по сравнению с 1942 годом, производство орудий, танков и самолетов.

Но наращивала свою мощь и Советская страна. На фронтах воевало более 6 миллионов солдат. Их наступательный дух поддерживался в тылу резко выросшей производительностью труда, сбором денег в фонд обороны, помощью семьям фронтовиков. «Все для фронта, все для победы!» — вот клич, брошенный партией. Он стал главным импульсом жизни народа. Все это, вместе взятое, привело к тому, что к началу наступления армия имела на вооружении 92 тысячи орудий, более 55 тысяч танков и самоходок и около 9 тысяч самолетов.

В результате в январе — феврале 1944 года войска четырех украинских фронтов разгромили вражеские группировки на Правобережной Украине. Гитлеровцы полагали, что после зимних боев наши войска не смогут предпринять новое крупное наступление. Их предположения не оправдались.

Красная Армия, решительно изгоняя врага со своей земли, начала освобождать от фашистского ига европейские страны.

К концу апреля 1944 года наши армии освободили Ровно, Луцк и подходили к границе Польши.

Вечером двадцать пятого апреля мы сели в машины и поехали на аэродром. У самолета нас ожидали старшие военачальники, экипаж самолета и наш инструктор парашютного дела. Он в последний раз давал нам наставления, что делать, если парашют не раскроется. А по поводу меня в который раз уже принялся сокрушаться.

— Эх ты, недомерок! Что я буду с тобой делать? Зависнешь ты у меня в воздухе, не приземлишься!

Рост у меня был сто пятьдесят сантиметров, вес сорок килограммов. Инструктор не зря опасался.

Для того чтобы я приземлилась, он столько навесил на меня запасных вещей, что я едва могла двигаться. В мое снаряжение входил вещевой мешок с трехдневным запасом еды (главным образом шоколад), радиопередатчик и комплект батарей к нему (шесть-семь килограммов).

Перед вылетом запели: «Прощай, любимый город».

Фронт с высоты выглядел сплошной линией огня. Бухали орудия, щелкали зенитки. К нам прицепился немецкий «мессершмитт». Экипажу самолета пришлось принять бой, вследствие чего штурман сбился с курса, и нас выбросили вовсе не в десяти километрах от Кракова, как намечалось.

Выпрыгивали мы очень дружно, один за другим. Парашют раскрылся, я летела спокойно и успела рассмотреть, что мы приземляемся метрах в пятистах от большущего селения. На нашу беду, ночь выдалась лунной: окрестности как на ладони, слышался лай собак и кваканье лягушек. Было около десяти часов вечера.