Николай Вирта - Собрание сочинений в 4 томах. Том 4. Рассказы и повести

— Н-не думаю.

— Что не думаете?

— Шутки неуместны с марксистами и евреями, господин генерал-полковник, когда речь идет о том, чтобы полностью освободить от них Европу.

— Я не понимаю. Вы что ж, намереваетесь выселить евреев в Палестину?

«Валяет дурака!» — решил комендант.

— Палестина? Они наплодятся там и снова распространятся по всему миру.

— Значит, если я правильно понял вас, они должны быть уничтожены?

— Это в-высшая политика, господин генерал-полковник, а я лишь исполнитель.

— Исполнитель чего?

— Соответствующих п-приказов.

— Каких?

— Р-разве они не известны вам?

— Раз я спрашиваю, извольте отвечать! — резко возразил генерал-полковник.

Комендант развел руками:

— П-приказов много.

— Я спрашиваю, каких?

— Я не см могу перечислить их.

— Извольте не паясничать! — прикрикнул на коменданта генерал-полковник. — Я вызвал вас не для того, чтобы терять время попусту. Какие приказы вы получали о евреях и мирных жителях?

— П-позвольте заметить, господин генерал-полковник, я, в сущности, не подчинен командованию ар-рмии и несу ответственность п-перед другими инстанциями.

— То есть?

— Вы уже назвали то лицо.

— Ах, вот как?

— Т-так точно.

— Значит, если я правильно понял вас, армия, оккупирующая этот район, и командование, возглавляемое мной, не вправе вмешиваться в ваши прерогативы?

— Б-более или менее.

Генерал-полковник откинулся на спинку стула и несколько мгновений молча смотрел на человека, снова принявшегося вытирать пот.

— Р-разве вас не информировали об этом? — невинными глазами глядя на командующего, спросил комендант. — Господин генерал-полковник, вы прошли со своей армией до Волги. Я далек от мысли, что вы лично истребляли марксистов и евреев, но ведь их истребляли повсюду, куда бы ни ступал германский солдат. Это его в-высшая миссия. В-ваша армия — не исключение из общего правила, и я, п-простите, никак не могу понять этого п-приступа человеколюбия к элементам, п-подлежащим уничтожению во имя блага рейха.

Генерал-полковник открыл рот, чтобы возразить, и снова закрыл его. Что возразить? Он отлично знал, что его армия, как и другие, убивала тех, кого Гиммлер называл марксистами и евреями. Будь генерал-полковник и его армия в другом положении, разговора подобного рода могло бы не случиться. Но армия в котле, в котле и ее командующий. Генерал-полковник не думал о смерти. Толстые стены подвала оберегали его от бомб и снарядов. Но он мог попасть в плен. И хотя Шмидт говорил, будто германские генералы не сдаются в плен, они сдавались и сдаются. Если верить русским, их вовсе не вешают и не пытают. Может быть, так оно и есть. Однако допроса не миновать. И не миновать разговора об уничтожении людей, тысяч и сотен тысяч людей… И ответственности за это тоже…

Нет, он не был трусом, но страх перед неизвестностью владел им постоянно. Как с ним поступят? Перед кем ему придется отвечать? И за что конкретно? Теперь, когда генерал-полковник постепенно приучил себя к мысли, что во всем решительно виноват только фюрер и те, кто ему что-то там советуют, надо было найти виновника убийств русских мирных людей. Виноваты, разумеется, фюрер и Гиммлер. Но они далеко. Непосредственного виновника надо найти здесь. Почему бы им не быть вот этому типу, от которого так отвратительно пахнет потом?

Командующий взглянул на сидевшего перед ним штандартенфюрера СС, на толстощекое лицо, на лоб, покрытый капельками пота.

«Есть преступники объективные и есть преступники субъективные, — размышлял генерал-полковник. — Ведь лично я никого не убил, значит, хотя, быть может, я и преступник, но преступник символический, отвечающий за все вообще. А вот этот, плавающий в поту, безусловно, преступник без всяких скидок на «вообще»!»

Не отводя сверлящего взгляда от коменданта, Паулюс сурово сказал:

— Отвечу вашими же словами. Приказов слишком много. Я не успеваю читать их. Но в одном могу заверить вас, господин полковник… Имеются ли подобные ограничения власти командующих армиями в других оккупированных районах или нет, я не знаю, но у себя в армии я не потерплю исполнения приказов об уничтожении мирных людей. С вашего разрешения, я солдат, а не палач.

— П-палачи, господин командующий, к сожалению, п-профессия необходимая при соответствующих обстоятельствах.

— У меня в армии их нет и не будет! — выкрикнул Паулюс. — Слышите, не будет!