Николай Кочин - Девки

Я родился в семье крестьянина-середняка села Гремячая Поляна Нижегородской губернии в 1902 году. Село это очень расслоенное: там были нищие, бедняки, кулаки, буфетчики, мельники, бакалейщики. Кругом нас — земли помещиков. Малоземелье душило наших мужиков. С пятилетнего возраста помню себя на полосе: и сеял, и пахал, и боронил, и косил. Двенадцати лет отец отвел меня на черную биржу в Нижний Новгород, отдал в услужение маклеру, специалисту по оптовым сделкам на хлебные и крупяные товары. Рано я вошел в секреты биржи, бегал на пристани, принимал, перевешивал товары, стирал хозяину белье, чистил его квартиру. Получал за это четвертак в день.

Революция всколыхнула нас, молодежь, и образумила. Мы сразу как бы повзрослели, и энергия наша пошла по новому руслу. Семнадцатилетним парнем включился я в классовую борьбу на селе, стал членом комитета бедноты и вместе с первыми революционерами — активистами села, сормовскими рабочими — коммунистами и приезжающими красногвардейцами принимал участие в подавлении кулацких мятежей, ловил дезертиров, помогал продотрядам в розысках спрятанного кулаками хлеба, был пропагандистом на селе.

В 1920 голу уехал учиться, о чем давно страстно мечтал. Окончил и Нижнем Новгороде педагогические курсы при губернском отделе народного образования, потом университет — историко-философский факультет. Преподавал в школе рабочей молодежи. Работал директором средней школы, был депутатом городского и областного Советов.

Жизнь бросала меня во многие уголки Сибири и Средней Азии. Я прошел через три десятка профессий: работал художником-живописцем, артистом, библиотекарем, кладовщиком механического завода, рабочим формовщиком, контролером ОТК, бухгалтером, диспетчером МТС, на крупной стройке был бригадиром малярной бригады, работал санитаром в лазарете, пастухом в казахстанских степях, там был бычатником, возчиком, конюхом, скирдоправом.

Семи лет начал сочинять частушки и сказки.

Впервые стал печататься в газетах «Беднота», «Крестьянская газета», «Нижегородская коммуна».

В 1925 году напечатал в «Комсомольской правде» рассказ «В лесах». Несколько лет спустя написал большой роман «Девки». Он был напечатан в журнале «Октябрь» в 1929 году, потом издан отдельной книгой. Роман выдержал семь изданий и переведен на некоторые иностранные языки. В 1929 году я вновь поселился в деревне, чтобы принимать участие в коллективизации.

С 1934 года я вступил в члены Союза писателей, был участником Первого съезда писателей. В том же 1934 году Гослитиздат выпустил в свет мой новый роман «Парни». В 1938 году опубликовал роман «Юность» — об Октябрьской революции в деревне.

В 1940 году вышла моя книга о жизни и творчестве великого русского изобретателя Кулибина — «Кулибин».

В настоящее время заканчиваю большой роман «Степь», в котором будут отображены все процессы перестройки деревни последних лет: освоение целины, новые формы в области производственной и духовной жизни деревни.

Н. Кочин

Сторонушка наша пестра и местоположением и народом. Жителей стороны нашей водохлебами величают. Это про нас присловье сложено: Нижний — Москве сосед ближний.

Искони слыла Волга народу поилицей-кормилицей и неровно старателей обделяла. Плодила для сел хитрецов к пройдох, лиходеев и рвачей — кто кого смог, тот того и с ног. Подавала шикозных половых в прическах шимми [2] Шимми — бальный танец американского происхождения, популярный в 1920-х гг.; разновидность фокстрота. — белотельцев [3] Белотелец — прозвище, данное ярославцам, которые «пуд мыла извели, а родимого пятнышка с сестры не смыли». , запевал и чистоплюев. Перекраивала Волга-матушка мужиков-cepяков [4] Мужик-серяк (иноск.) — простой, грубый (лапотник). в бойковатых малярного дела мастеров да в штукатуров... Летом наш житель — штукатуром, а зимой — чеботарем, варежником, трубочистом. Про таких и припевка у девок есть:

Девка наша кругла, бела, как мытая репина, румяна и полногруда — лесной в ней дух. А походкой наша девка — прямостройна, на голове стакан пронесет.

Одаль реки, в нагорье, заселены места хлеборобами. Про них издавна шла молва: озеро соломой поджигают, на Волгу всем миром таракана на канате поить водят, небо кольями подпирают. Словом, Пошехонье.