Александр Андреев - Спокойных не будет

— Отказала.

— Такому парню?

— Нахал он. Знал, что я замужем... Алешу пытался унизить.

— Ты уж выдумаешь...— Эльвира, уперев локти в колени, обтянутые розовым шелком пижамы, положив подбородок на ладони, придвинула ко мне свое лицо.— Вот когда ты пожалела, наверное, что замужем?

— Представь себе, нет, не пожалела.

Эльвира откинулась на спинку кресла и произнесла с убеждением опытной женщины:

— Это потому, Женя, что Алеша был у тебя первым мужчиной.

Ее слова развеселили меня.

— Хорошо бы и последним,— ответила я.

— Ишь чего захотела! В наше время так не бывает.

Вошла Нюша с подносом в руках.

— Ужинайте.— Она поставила на столик тарелки с едой, остатки вина в бутылке.— Мать заперлась. С отцом не разговаривает, будто не ты, а он в Сибирь собрался. Алешка там, что ли?

— Там.

— Ох, вгонишь ты нас всех в гроб, Евгения, чует мое сердце.

— Няня,— взмолилась, я,— и ты заодно с ней?

— Я сама по себе. Только ты знай: без тебя тут жизни нет.

— А мне что делать? Погибать одной в этих четырех стенах?

— Закатишься туда за тридевять земель,— промолвила Нюша,— и прощай.

— Почему же — прощай? — Мне захотелось закричать на нее.— Вернусь.

— Вернешься... Так он тебя и отпустит.

Нюша, недовольно ворча себе под нос, вышла. Эльвира взглянула на меня встревоженными глазами.

— Вот переполох устроили!

— И не говори. Самой противно,

— Чего они от тебя хотят?

— Все очень просто, Эля, мама хочет, чтобы я никуда от нее не отлучалась, чтобы моим мужем был человек, по понятиям мамы, настоящий, с положением, солидный.

— Как все матери на свете!

— Вот именно. Она даже согласна на Алешу, хоть он и не в ее вкусе. Но и его она хочет прикрыть своим крылом. А он как раз и не желает под ее крыло. Вот в чем вся беда. Она убеждена, что, если я уеду в Сибирь, встречусь там с Алешей — и конец. Пропаду! Я ее понимаю: ей действительно нечем будет жить без меня. И разве я смею бросить ее?

— Да, весьма критическое твое положение Женька.— Эльвира сильнее вдавила себя в кресло.— Выпьем по глоточку для бодрости. Хорошо у тебя, чисто, одиноко, уютно...

— Мне самой нравится. Алеша ни разу здесь не был, не видел, как я живу.

— Не отчаивайся. Еще увидит.

— Может быть.— Я явственно представила, как он, войдя ко мне, обведет взглядом все вокруг и улыбнется своей тихой сияющей улыбкой, за которой начнется счастье.

АЛЁША. В субботу вечером я зашел к Петру и Елене. Посидеть, вместе поужинать. Погрустить. Собрался домой, в свою палатку. Но в это время постучали в окно, и Петр, приложив ладони к вискам, взглянул в темноту улицы: там стоял Ручьев.

— Прошу извинить, хозяйка, Зашел на огонек. Кругом темень, а у вас свет горит, дай, думаю, загляну на минуту...

— Гостям — ночь-полночь — мы всегда рады,— сказала Елена.— Садитесь, Иван Васильевич. Сюда, к столу. Вы очень кстати. Для меня в особенности. Чаю хотите?

— Если есть, не откажусь.— Сняв плащ, Ручьев прошел к столу, сел на лавку.— Я тебя, Петр, хочу назначить начальником участка на основных сооружениях,— сказал он.— Надо разворачивать широкий фронт работ. Не станем ждать, когда нам сверху установят сроки...

Елена поставила на стол горячий чайник.

— На свой страх и риск? — спросил Петр.

— Нет, под свою ответственность.— Ручьев принял из рук Елены стакан чаю, положил ломтик лимона, сахар. Говорил медленно, словно думал вслух.— При одном непременном условии, что эти «страх и риск» будут смелыми творчески и совершенными технически. Так вот, бери в свое распоряжение две бригады: Токарева и Будорагина. Техники дадим в изобилии. Она прибывает к нам из Браславска. Завтра свяжись с Верстовским, главным инженером, и с начальником техотдела...

Мы пили чай с лимоном, со старыми, костяной твердости, пряниками и говорили... Было тепло и уютно. В тишине слышался глухой шум воды на реке, вода перебирала камни и рифы и, досадуя на препятствия, сердито ревела.

— Так почему мое появление кстати именно для вас, Елена? — спросил Ручьев.

Елена строго свела брови.

— Иван Васильевич, я больше не могу сидеть сложа руки. Я хочу работать. Найдите мне такое место...

— А что скажет муж? Он на меня обиду не затаит? Скажет, лишил дом хозяйки!

Елена взглянула на Петра и улыбнулась.

— Он так не скажет..

Петр сжал рукой пальцы Елены.

— Это верно, Иван. Я сам хотел просить тебя об этом. Не было подходящего случая. Елена не тот человек, что будет сидеть у окошечка в своей светелке и ждать мужа со службы.