Григорий Терещенко - Горячее лето

Директора завода встречали на вокзале главный инженер и водитель.

Воздух знакомо пах речной сыростью, теплом. Вокзал-то почти у самого Днепра. Привалов поздоровался со Стрижовым, затем с водителем. Иван Иванович старался рассмотреть выражение лица директора, сообразить, с чем приехал из командировки. После обычных приветствий Стрижов спросил:

— Ну как в Японии?

— Ты лучше расскажи о заводе. Тебя что же, можно поздравить? На Подольский завод метят?

— Краем уха слыхал.

— О Японии рассказать? Это большой разговор… В Японии — как в любом развитом капиталистическом государстве: процветание одних за счет других.

— Ну, а как господа капиталисты?

— Что говорить… Капиталист есть капиталист. Он может все выжать из подчиненных. Там рабочий ни на минуту не отрывается от станка. Даже покурить. Для этого "курильщики" введены. Подойдет очередь, такой "курильщик" станет за станок, а ты покуришь. И то не особенно раскуришься… Но есть и поучительное. Технология меняется очень быстро, и отсюда потребность и принятии новых решений. Капиталист улавливает необходимость в нововведениях, как локатор. Конкуренция заставляет его изворачиваться, вводить новое. Иначе он разорится. Капиталист посредственностей не держит, окружает себя способными людьми. Таких девушек, как та, которую встретил в Москве, не держат. Нахожу в отдел, там сидит молодая девушка и щипает брови. На посетителя — ноль внимания. Прошу книгу распределения калиброванного металла. Подает и снова принимается за брови. Читаю — своим глазам не верю. Понимаешь, не верю. Калиброванный металл запланирован с Магнитогорского завода.

"Уж не эту ли девицу Вербин пригласил отдыхать на нашу заводскую базу отдыха? — про себя спросил Стрижов. — Да бес с ней, лишь бы только помогла металлом".

— Помилуйте, говорю, — продолжал Привалов. — Наш завод расположен не на Иртыше, а на Днепре.

На секунду оторвалась от своего занятия.

— А я думала — с Магнитогорского ближе.

— Да у нас рядом Константиновна. И калиброванный металл там есть!

— Постараюсь исправить, — с невозмутимым спокойствием говорит она.

— Вот какие еще иногда встречаются работнички!.. — Директор сделал паузу, а затем продолжил: — О поездке в Японию — это большой разговор. Я в самое ближайшее время соберу инженерно-технический состав по этому поводу. Могу только сейчас сказать, что придется брать в банке большую ссуду.

— Вы же всегда были против этого.

— Без ссуды мы не вырвемся вперед, а в отстающих ходить нам не с руки. Ну, рассказывай, как тут у вас? Как реконструкция во втором механическом цехе? Как "Сибиряк"?

— Реконструкция идет почты в плане. А с "Сибиряком"…

— Что с "Сибиряком"?!

— Позавчера партком был. Слесарев поспешил провести его до вашего приезда.

— Ну и что?

— Решили большинством: выпуск задержать на три месяца.

— Они что, с ума спятили?! — вспылил директор. — Межведомственная комиссия приняла?

— Приняла.

— Кто же это такой умник? Всех обставил?

"Продавать пли не продавать сына?"

— Слесарев, Ручинский, главный технолог… Да еще Коваленко. С него, собственно, и началось. Отказался изготовлять из имеющейся стали полуоси. Ему только сталь 47 подай. И ни в какую!

— А что, 47-й на заводе нет?! Почему молчали? Я же в Москве был!

— Наряд на сталь уже есть, только выбить осталось. На третий квартал.

— Вербин пусть едет. Из-за полуосей "Сибиряк" стоять не будет. Дошлем…

— Ну там еще кое-какие неполадки. Собственно, мелочи. Расположение температурного датчика не всех устраивает. Балка переднего ведущего. Телескопический гидроподъемник нужно за кабину вынести.

— Это надо немедленно устранить! Что же это наш Найдорф? Да и вы, дорогой, где были? Те три "Сибиряка", опытных, работают? Завтра самолетом инженера туда пошлите. Три месяца! Курам на смех! Мы не только серьезные, но и ответственные люди, нам доверили. Машину запускать в серийное производство! Нечего антимонии разводить!..

Не будь так поздно, директор, конечно же, с вокзала рванул бы на завод.

В приемной директора сидело много людей. Каждого из них привели сюда свои заботы. Вернее, не свои, государственные. Хотя по личным делам сегодня Привалов не принимал. И каждый был убежден, что именно то дело, ради которого пришел он, и есть самое важное и самое неотложное. Только из второго механического цеха явилось двое: Коваленко и его заместитель Доценко, не зная, зачем их вызвали персонально. Нетерпеливо поглядывая на плотно затворенную дверь кабинета, посетители переговаривались вполголоса.