Лев Кассиль - Том 3. Линия связи. Улица младшего сына

– Разрешите обратиться, товарищ старшина? Командир группы разведчиков партизанского отряда Старого Карантина Дубинин Владимир прибыл в ваше распо… то есть нет… Вы же сами прибыли… Нет… Дядя, вы с Черноморского флота?.. А фашистов что, уже повыгнали, да? Ой, вот уж ура, вот ура!

Он пятился перед шагающим старшиной, продолжая держать руку у шапки, что есть силы стараясь соблюдать положенный порядок, но сбиваясь, путаясь от счастливого смущения.

– Да ты хоть стань вольно, – сжалился наконец над ним старшина. – Тянется, тянется… Стой вольно, говори толком! Кто такой? Почему, как дух, черный весь?.. Отряд, стой! – крикнул он своим.

Моряки остановились; задние через головы стоявших впереди с любопытством разглядывали черномазого, тяжело дышавшего мальчугана с жарко горевшими от радости глазами. «Верно, что дух… С того света, что ли, выскочил?.. А глазенки-то прыгают – обрадовался!.. Эй ты, дух копченый!» – послышалось из рядов.

– А ну, кончай! – прикрикнул на своих старшина и обратился к Володе, слегка склонившись к нему: – Ты выкладывай живенько, какой такой отряд, что за партизаны?

– Дядя старшина, товарищ командир, мы тут в каменоломнях… два месяца уже… Нам все ходы немцы цементом… а кругом заминировали. У нас там один сильно раненный погибает… Лейтенант… У нас тут бой вышел, дядя старшина… Я вам сейчас все скажу. Мы ведь вас… мы так вас… – И вдруг Володя почувствовал, что он сейчас постыдно расплачется, заревет, как девчонка. Он сам не мог понять, что с ним происходит, но ничего не мог поделать с собой. Губы у него разъезжались в стороны, горло перехватывало, он хотел сказать еще что-то, но, махнув рукой на все правила субординации, схватил обеими руками командира за рукав и ткнулся лицом в толстое черное сукно бушлата, где был нашит красный суконный знак минера.

– Ну, чего ты? Подберись, малый, – успокаивал его старшина. – Натерпелся, видно, мальчонка… Теперь уж чего горевать-то! Полный порядок. Ты давай, малый, подберись да выкладывай, что тебе нужно…

Через пять минут старшина уже знал все подробности о старокарантинских партизанах и о подземной крепости, в которую были замурованы девяносто смельчаков.

– Стало быть, сейчас надо будет вызволять твоих, – решил старшина, внимательно выслушав весь рассказ маленького разведчика.

– Нет, нет! – забеспокоился Володя. – Вы так сразу туда не идите. Там кругом все заминировано. У нас двое наших подорвались, чуть было вылезли… Надо сперва там разминировать. Я вам покажу, дядя, где ход туда. Вы только скажите, товарищ командир: фашистов уже всех повыгнали отсюда? А в городе тоже уже наши?

– Наши, дорогой, наши, со вчерашнего дня уже. Десант был, на Феодосию и на Керчь. Штормяга только некстати выдался, а то бы еще позавчера дело кончили… Жукалов! Тараскин! – вызвал он из рядов двух моряков. – Давай сюда! Отведите малого к капитан-лейтенанту, доложите, как и что. Он даст саперов, а парень укажет, где там ходы имеются. Ясно? А пока тут надо охрану поставить, а то из населения кто-нибудь кинется в каменоломни, а там – он вот говорит – мины. Охотно верю. Действуйте!

Пока Жукалов и Тараскин вели Володю к школе в Камыш-Буруне, где был штаб одной из частей Черноморского флота, участвовавшей в десанте, Володя узнал от своих спутников все, что произошло за два последних дня.

А произошло вот что. В темную декабрьскую ночь корабли Черноморского флота неслышно приблизились к берегу и начали высадку десанта в нескольких пунктах Керченского полуострова. Море в ту ночь бушевало, стоял десятиградусный мороз. Суда обледеневали. Шторм достиг силы в одиннадцать баллов. Черные валы грозили выбросить корабли на берег, смыть и унести в море высаживавшихся десантников. Но моряки прыгали в ледяную воду, пробирались, погруженные по горло, к берегу, закреплялись на каждом камне. Шторм помешал выбить немцев с первого удара. Гитлеровцы считали, что они справились с десантом. На море продолжал свирепствовать шторм, и немцы были убеждены, что советское командование не возобновит своих попыток. Но неожиданно, в кромешной тьме бури, в стуже декабрьской ночи, последовал второй удар. Он был так стремителен и внезапен, что гитлеровские офицеры, справлявшие рождественскую елку, едва успели убежать из Старого Карантина. Они не успели даже выключить мотор передвижной электростанции, которая давала ток в штабные помещения.

После высадки первого десанта немцы выгнали из Старого Карантина всех жителей. Вот почему такая тишина встретила в поселке Володю, когда он выбрался из каменоломен на поверхность. Теперь со всех сторон тянулись люди, возвращавшиеся в свои жилища.