Константин Паустовский - Родина (сборник)

Он замолчал, растирая на ладони комок твердой глины. С бугра, где мы сидели, была видна далекая Волга, свинцовая от ветра.

– Тяжелая земля! – сказал он наконец, разжал ладонь и показал горсть бурой шершавой земли. – Солонцы! Видите эти плеши в степи? Это все солонцы, будь они четырежды прокляты! Теперь понимаете, какие испытания должны были выдержать эти дубочки?

Да! Это было удивительно. Тем более удивительно, что желуди для посадок в сталинградской степи были присланы из-под Львова и Белой Церкви, – из мест, где дубы растут на влажной тучной земле, где нет ветров, где деревья избалованы мягким климатом.

Эти молоденькие дубы были потомками тех, воспетых Гоголем «подоблачных» украинских дубов, по которым от сильного ветра «прыщет золото» солнечного света.

Посадка ветрозащитных лесов еще не всюду закончена. Очевидно, в дальнейшем следовало бы присылать в эти засушливые места желуди из тех областей Союза, где климат приближается к здешнему, желуди из степных дубрав, таких, как Шипов лес в Воронежской области или лес на берегу Хопра около Борисоглебска.

Этот лес внезапно возникает за окнами вагона после сотен километров степей, где не видно ни кустика. Возникает, как некое чудо, – весь в цветущих диких грушах, – в переливах света и тени, в могучих кронах дубов, вздымающихся над непролазными чащами молодых берез и лещины. В открытые окна врывается запах зелени и речной воды. Становится ясно, что где-то рядом есть вода, и действительно, через несколько километров появляются разливы тихого Хопра, застывшего у подножья живописного Борисоглебска с его шумящими тополями.

Здесь, в сталинградской степи, с особой наглядностью видна замечательная черта нашего времени, – содружество народов вызвало к жизни содружество природы. Украина дарит Поволжью дубравы, и Поволжье, конечно, не останется в долгу.

У молодых лесов есть свои враги. Прежде всего бездождье и солонцы, о которых было сказано выше. С солонцами борются путем гипсования. Солонцы посыпают гипсом. Он превращает едкие соли, убивающие растительность, в соли нейтральные, безвредные для зеленого покрова степей.

Кроме солончаков и безводья, у молодых лесов есть еще один опасный враг – блоха, обыкновенная вульгарная блоха.

Конечно, блоха не грызет молодые растения. Дело обстоит несколько сложнее. В степях живет пушистый зверек – грызун тушканчик, похожий на маленького кенгуру. Это очень блошливый зверек. Чтобы избавиться от блох, тушканчик ищет в окаменелой степи землю помягче, роет в ней ямку и начинает кататься в этой ямке, вычесывая блох, – так же, как катаются лошади. А так как самая рыхлая земля в степи – на лесных полосах около молодых дубков, то тушканчики и выбрали эти полосы для своей блошиной войны.

Вырывая ямки, тушканчики обнажают корни дубов. Тогда на смену тушканчикам приходят суслики и грызут эти корни.

Когда мы ехали по степи вдоль лесных полос, вся дорога была усыпана отравленным овсом против сусликов и тушканчиков. Овес этот только что был разбросан с самолета. Его высыпают преимущественно вдоль дорог.

Суслик – зверь сообразительный. Он селится по обочинам степных дорог, так как около дороги суслику жить безопаснее: проносящиеся машины отпугивают коршунов – самых страшных сусличьих врагов. Сам же суслик – существо нахальное и машин теперь не боится, – он к ним привык.

На Волго-Донском канале я видел сусликов рядом с работающими экскаваторами. Они сидели на задних лапах около своих нор и, подергивая усами, с любопытством смотрели на грохочущую машину, не подозревая, что через минуту она разрушит все их хозяйство.

Весь день наша машина мчалась вдоль лесных полос. Временами с возвышенностей они были видны во весь размах степи, от горизонта до горизонта, и были похожи на переливающуюся через увалы широкую реку молодой зелени среди серебристой полыни и степного бурьяна. Изредка ровная линия полос переходила в торжественный и плавный поворот, точно следуя гребню водораздела.

Хохлатые степные жаворонки цвета пыли взлетали из-под колес машины. Ветер стих. Кучевые облака, розовые от заката, остановились и растаяли в небе. Впервые за весь этот знойный день от лесных полос потянуло едва заметной, нежной прохладой. Там, в листве дубов и акаций, уже накапливалась влага. Это было ее дыхание.

Когда первая звезда зажглась в сумрачном сиреневом небе и под землей затрещали кузнечики, мы подъехали к лесному участку.