Иван Падерин - Ожоги сердца

В 1932 году поступил в Академию имени Фрунзе. Окончил с отличием и был назначен в штаб Белорусского военного округа. Скоро стало тревожно на Дальнем Востоке. Направили туда. События на сопке Заозерной у озера Хасан застали его в должности офицера штаба Особой Краснознаменной Дальневосточной армии. Затем японские милитаристы нарушили мирную жизнь дружественной нам Монгольской Народной Республики. Перекинули туда, в оперативную группу частей Красной Армии, выдвигавшихся на рубеж реки Халхин-Гол. И пришлось ему немало поработать с разведчиками на переднем крае, а затем совершить рейд по тылам противника. Это были для Петра Никифоровича первые и по-настоящему боевые уроки перед теми испытаниями, которые начались 22 июня 1941 года.

Разумеется, разведчики не выигрывают сражения, но любое решение командира без данных разведки, без оценки сил и возможностей противника будет напоминать рубку лозы с завязанными глазами.

Многому научила война. Еще на Брянском фронте в декабре сорок первого войсковые разведчики сравнительно быстро разгадали хитрость гитлеровских генералов, которые создали временные группы «Гильза», «Кришер», «Мозер», «Гольвитцер». Столь замысловатые названия могли в самом деле создать видимость, что после разгрома немцев под Москвой гитлеровское командование располагает крупными резервами, которые подтянуты к линии фронта и скоро начнут новое наступление на Москву. В действительности в этих группах было по два батальона, сформированных из разбитых под Москвой дивизий и бригад СС. Они прикрывали отход с первой линии, а затем охрану штабов, оставшихся без войск. Там же был перехвачен приказ генерал-фельдмаршала Рейхенау от 28 декабря 1941 года, в котором перечислялись факты упадочнического настроения немецких солдат и офицеров и указывались строгие меры пресечения таких явлений, вплоть до предания военно-полевому суду. Гриф строгой секретности приказа раскрывал истинное положение дел в войсках противника: генерал-фельдмаршалу некогда было думать о новом наступлении, он принимал меры против бегства.

Вообще Брянский фронт стал хорошей школой по организации разведки, по обучению и воспитанию целой плеяды советских фронтовых разведчиков.

Там начали свой боевой путь Петр Вершигора, Константин Заслонов, там сформировался и окреп отряд неуловимых налетчиков на тылы врага, которым руководил кадровый офицер Георгий Орлов, оттуда уходили в глубокие рейды группы под командованием офицеров Бориса Булычева, Ивана Бережного, Михаила Котикова, политрука Якова Солдатенкова. Они воевали в тылу врага. Устанавливали контакты с верными людьми, оставшимися на оккупированной территории, взаимодействовали с руководителями партизанских формирований генералами Сабуровым, Ковпаком, Федоровым. С ними уходили на опасные задания отважные радисты, наши славные девушки-героини — Аня-маленькая Туркина, Мария Райкова, Валя Бурыкина, Женя Чибисова и другие.

От этих групп разведотдел штаба Брянского фронта получал широкую информацию о положении дел в тылу противника, через них велась проверка сведений, полученных из других источников.

Подбором кадров в разведгруппы занимался сам «Павлов» — начальник разведки фронта Петр Никифорович Чекмазов. Он считал, что разведчиком может стать каждый, кто предан Родине, не боится трудностей, имеет тройной запас воли и может выдержать тройную нагрузку на свои нервы. Разумеется, у каждого разведчика должны быть хорошая память, цепкое зрение, чуткий слух и строгая логика мышления. Хорошо бы, конечно, знать и язык противника, чтобы действовать в его тылу наверняка.

Разведчики гибнут без солдатских медальонов. Пословица «На миру и смерть красна» придумана не для них. Они встречаются с ней чаще всего в одиночку или, точнее, вдвоем — с верой в себя. Но даже возможность такого исхода, о чем говорилось прямо и открыто, не останавливала их на полпути к цели.

Нет-нет, разведчики — это не пули, которые, дескать, после «выстрела» обратно не возвращаются. В том-то и дело, что только тот разведчик достоин внимания, который, достигнув цели, возвращается с новой готовностью быть в «обойме». И сколько таких «обойм» очередями, залпами и одиночными выстрелами было выпущено на ту сторону, за линию фронта!..

Наступило лето сорок третьего года. Потрясенная исходом Сталинградской битвы, гитлеровская армия готовилась, как потом признавались немецкие генералы, к самой грандиозной операции на восточном фронте, которая должна была восстановить военный престиж Германии. Наши разведчики в тылу противника, получая по радио задания «Павлова», который теперь находился в штабе Центрального фронта, стали доносить о сосредоточении огромного количества танков и артиллерии врага на флангах Курской дуги. В то время под Курск по решению Ставки Верховного Главнокомандования были стянуты и крупные силы советских войск. Кто готовился обороняться, кто наступать — еще не было ясно. Но все понимали, что назревали грандиозные события.