Владимир Зима - В пургу и после (сборник)

Этот распорядок был детально разработан задолго до отпуска, и первые две недели Жорняк неукоснительно соблюдал его, искренне надеясь на то, что это может продолжаться, если даже и не весь отпуск, то уж по меньшей мере половину — за два месяца тоже можно отдохнуть.

Что нужно северянину? Витамины — раз, ультрафиолет — два, ну, и развлечения материковские, само собой…

Например, Жорняк любил ходить на базар. Была у него давняя мечта — слетать на недельку в Хиву, Бухару или Самарканд, поглядеть, какие же они, эти прославленные азиатские базары. Жаль, не было там приличного моря. А Жорняк еще и в море любил купаться да чтобы вода была теплой.

2

Разогретый асфальт мягко плавился под ногами. Прохожих на улицах почти не было, и казалось, что весь этот тихий крымский городок уснул в нестерпимо жаркий послеполуденный час. Во дворах спали куры. Медленно катился по пыльной дороге разомлевший на солнце велосипедист. На огромной базарной площади дремали скучающие старухи, не успевшие сбыть свой нехитрый товар.

В первые дни отпуска Жорняку нравилось приходить на базар рано утром, когда здесь заливисто горланили связанные попарно петушки, визжали поросята и негромко блеяли застенчивые овцы с грустными глазами. Горы всякой снеди возвышались на побелевших прилавках, не верилось, что маленький городок может истребить за один только день такую прорву всякой еды: рыба, еще влажная и шевелящая хвостами, опрысканная водой молодая зелень, помидоры, картошка, сметана, дымящиеся бараньи внутренности, обязательные на каждом базаре пирожки с ливером, молодое вино и самогон из-под полы, малосольные огурчики, и среди мяса и овощей — вдруг несообразный здесь прилавок с аккуратно разложенными брошюрками и книгами, от которых исходил незаметный запах прошедших веков: «Пособие для лицъ, желающихъ укрепить свое здоровье», «Живой трупъ, соч. гр. Л. Толстого», «Самоучитель игры на гавайской гитаре»…

Рядом шумно перекрикивались торговки, а за этим прилавком стоял выцветший старичок в соломенной шляпе с обломанными полями и курил папиросы «Гильза № 5», набитые душистым самосадом.

Жорняк постоял возле прилавка, но ничего не купил. Ему было приятно на несколько минут перенестись в девятнадцатый век, иронично улыбнуться наивным уловкам книгопродавцов, снабжавших книги броскими — по тем временам, а теперь казавшимися ужасно смешными— обложками; и вместе с ревом проносящегося над головой реактивного самолета Жорняк возвращался в свой деловитый и привычный двадцатый век.

— До начала аттракциона «Бесстрашный рейс» осталось пятнадцать минут!.. — неожиданно громко прокричал динамик. — Приобретайте билеты! Артисты-спортсмены демонстрируют высший класс езды на мотоцикле… Мотогонки по вертикальной стене!.. Круг смерти!.. Особо опасный номер!..

Жорняку было весело, с самого утра пришло прекрасное расположение духа, он вдруг заметил удивительное сходство между веком нынешним и веком минувшим, всего лишь разница, что зазывала кричит не в рупор, а в микрофон.

Обернувшись, Жорняк увидел в углу базарной площади, там, где длинные деревянные прилавки сменялись пыльными госторговскими ларьками, выкрашенными в унылую зеленую краску, — черный цилиндр, высотой метров пять, накрытый брезентовым тентом, и рядом с ним автобус, снизу доверху заклеенный афишами.

— До начала аттракциона осталось десять минут!..

Динамик был установлен на крыше автобуса. А касса помещалась в том месте, где положено сидеть водителю.

Красно-синие афиши вещали аршинными буквами:

МОСАТТРАКЦИОН

бесстрашные мотогонщики

АЛЬБЕРТ И СЕРГЕИ АМЕТИСТОВЫ

Жорняк пригляделся. С афиши улыбалось усатое лицо Сереги Коновалова.

Аметистов!.. Ну надо же!..

Жорняк за полтинник купил билет и по шаткой лесенке поднялся на самый верх деревянной бочки. Под тентом уже стояло десятка три отдыхающих. Внизу, на микроскопической арене, какой-то парень в синем комбинезоне проверял мотор мотоцикла. Мотор чихал, выплескивал из выхлопных труб длинные языки дымного пламени, и вскоре под тентом жарко запахло касторовым маслом, как обычно пахнет на мотогонках.

И вышел Сергей.

3

Таким я тебя еще не видел.

Ты выходишь на трек в блестящем голубом комбинезоне и ярко-красных сапогах. Должно быть, жарко в них по нынешней погоде… А раскланиваешься ты умело и в седло взбираешься лихо.

Публика, конечно, не знает, что колеса твоего хитрого мотоцикла стоят под углом двадцать два градуса одно к другому, чтобы можно было с земли выйти на трек и с трека — на стенку. Я помню, ты когда-то рассказывал, что самое трудное — это выйти на стенку. Кататься по ней уже проще. Держать скорость 42–45 километров в час — это каждый гонщик сможет, к тому же карбюратор твоей машины отрегулирован точно на такую подачу, так что можно ездить даже без рук.