Владимир Зима - В пургу и после (сборник)

— Ну, порядок!.. — сказал парень, плюхаясь в свободное кресло рядом с Батмановым. — Крепко вы меня выручили, спасибо!..

И, схватив своими лапищами тонкую руку Батманова, парень долго и с чувством тряс ее. Затем, будто спохватившись, представился:

— Иван… Гидролог я…

— Очень приятно, — сказал Батманов, вяло пожимая его руку.

Повертевшись в кресле, Иван уверенно прошел в кабину к пилотам, а Батманов, надвинув «а глаза шапку, тихо задремал.

Перед Диксоном Иван осторожна потряс Батманова за плечо:

— Подлетаем!.. Проснитесь!..

Батманов недовольно поморщился, потянулся и глянул в иллюминатор, узнавая знакомые мачты диксонского передающего центра. Когда-то он прилетал сюда, консультировал местных специалистов, как лучше устанавливать антенны… Почвы здесь ужасные — то камень, а то болото… Пришлось повозиться… Среди прилетевших из Москвы консультантов он был самым молодым, и его, как мальчишку, гоняли в магазин за вином; вспоминать об этом было неприятно, и Батманов кисло скривился.

Прощаясь в диксонском аэропорту, Иван вновь долго тряс руку Батманова и приглашал заходить в гости в Москве, на что Батманов невразумительно бурчал что-то, не чая быстрее отделаться от навязчивого полярника.

Ближайшим самолетом Батманов улетел в Норильск, и там погода задержала его на трое суток. Целыми днями Батманов, не ропща на судьбу, смиренно сидел в глубоком кресле зала ожидания, от делать нечего наблюдая за преферансистами, расписывавшими пульку рядом с ним. Играть в преферанс с незнакомыми партнерами Батманов остерегался.

К четвертому дню все пассажиры успели привыкнуть и даже обжиться в холодном и неуютном зале ожидания; степенные мамаши кормили здесь же своих гомонливых детей, а нервные командированные уже не вскакивали с мест при первых звуках голоса аэропортовской дикторши и не приставали к диспетчерам, потрясая внушительными удостоверениями, и уж тем более не требовали в буфете горячих завтраков, обходясь засохшими бутербродами с колбасой.

Из-под полуопущенных век Батманов несколько раз замечал ярко-голубую нейлоновую куртку Ивана с острова Рудольфа, но подходить к полярнику почему-то стеснялся. А Иван, едва увидев Батманова в буфете, тут же подсел к нему за столик и заговорил так, будто они были знакомы с детства. После ужина он раздобыл где-то свободное кресло, попросил преферансистов потесниться и устроился рядом с Батмановым, не умолкая ни на минуту. Истосковавшийся по слушателям, Иван непрерывно говорил и говорил, пересказывая полярные байки и действительные случаи, происходившие с ним на зимовках. Несмотря на свою молодость, Иван только что закончил уже четвертую зимовку — восемь лет на отдаленных островах!.. Батманов при одной лишь мысли об этом зябко повел плечами и поблагодарил судьбу за то, что тихо и мирно живет в Москве…

Наговорившись всласть, Иван заскучал. Все кроссворды в истрепанных журналах были разгаданы предыдущими пассажирами, сидевшими в Алыкеле, играть в карты ни Ивана, ни тем более Батманова не тянуло. Газеты старые были прочитаны, а новых быть не могло, пока не откроется аэропорт, а когда он откроется, они уже не понадобятся…

Небо над Алыкелем уже расчистилось, выглянули редкие звезды, ветер поубавился, и снег теперь уже низовой метельной змейкой извивался по бетонным плитам летного поля. Пассажиры приободрились. Иван попросил Батманова приглядеть за креслом и куда-то ушел.

Вернулся он вконец расстроенным, устало плюхнулся в кресло и неожиданно спокойным голосом, начисто лишенным недавней бравады, пожаловался Батманову, с тоской заглядывая в его глаза:

— Поторопился я, телеграмму с Диксона отбил жене, что вылетаю… Ждет она меня в Шереметьеве, а я тут торчу…

Батманов успокаивающе похлопал его ладонью по шуршащему рукаву нейлоновой куртки. Его тоже ждали в Москве. Телеграмму он тоже посылал и теперь не сомневался в том, что его практичная жена уже позвонила в справочное бюро аэропорта, выяснила, что рейс задерживается по метеоусловиям, и без особых тревог и волнений ходит на работу, а вечера просиживает перед телевизором.

Поздно вечером Иван еще раз попросил Батманова: — Подержите кресло, схожу еще разок к диспетчерам…

Даже узнав, что Батманов не имеет отношения к диксонскому начальству, Иван не перестал обращаться к нему на «вы».

Вернулся Иван таинственно-сияющий и, наклонившись к самому уху Батманова, прошептал, что через двадцать минут грузовой борт «АН-12» пойдет на Свердловск и есть шанс обмануть непогоду, облететь циклон с юга. Поколебавшись минуту, Батманов согласился лететь вместе с Иваном, не вполне, впрочем, уверенный в успехе.