Владимир Зима - В пургу и после (сборник)

Получив вещи в камере хранения, Батманов не забыл сделать отметку на авиабилете о том, что задержка произошла по вине Аэрофлота. Диспетчер шлепнул штампик и на командировочном удостоверении, размашисто расписался и показал, как пройти на летное поле.

Возле большого белого самолета с пингвином на хвосте и в самом деле копошились авиационные техники, готовя машину к вылету. С командиром Иван договорился заранее, и вскоре Батманов с наслаждением вытянулся в удобном кресле маленького уютного салона бортпроводников.

До самого Свердловска они с Иваном мирно спали, а там выяснилось, что этот «АН-12» загрузят какими-то приборами и сразу же отправят на Москву.

— Вы представляете, как нам повезло!.. — не переставал восторгаться Иван. — Через пять часов будем в Москве! Кто знает, сколько мы еще просидели бы в том клятом Алыкеле, а меня в Шереметьеве Маринка ждет…

— Она работает в Шереметьеве? — спросил Батманов, заранее уверенный, что так оно и окажется.

Иван посмотрел на него с недоумением.

— Ждет…

Батманов недоверчиво хмыкнул и снисходительно улыбнулся, думая про себя: «Блажен, кто верует!.. Знаем мы, как оно делается в цивилизованном обществе. Дела, дела, вечная спешка, жизнь на грани стресса… В том деловитом мире по четверо суток в аэропорту не сидят».

Когда уже подлетали к Москве, Иван все заглядывал в кабину к пилотам, узнавал, где дадут посадку, и успокоился лишь со словами командира:

— Шереметьево, Шереметьево!..

В Москве шел дождь, иллюминаторы сразу запотели, и сквозь них ничего нельзя было разглядеть, кроме расплывчатых огней аэровокзала да огней высокой интенсивности, очерчивавших взлетную полосу. Иван с сожалением оторвался от иллюминатора, как если бы он надеялся в непроглядном ночном дожде найти свою Маринку. Самолет еще рулил по дорожке, а Иван с рюкзаком в руках уже стоял перед дверью и не мог дождаться, пока бортмеханик разгерметизирует салон. Едва дверца открылась, Иван стремглав помчался через летное поле к аэровокзалу, лишь помахав рукой пилотам и крикнув Батманову:

— До встречи!..

— Всего хорошего, — негромко сказал Батманов и, старательно обходя лужи, зашагал к выходу в город.

Ивана он увидел еще раз на стоянке такси. Рядом с Иваном, вцепившись в его огромную ручищу, стояла маленькая женщина в мокрой песцовой шапке. И в глазах ее, устремленных на мужа, горел такой же неистовый свет, который смущал Батманова, когда он глядел на Ивана. Иван что-то взахлеб рассказывал, размахивая свободной рукой, и весь прямо-таки светился от счастья.

Подкатила машина с шашечками на дверце, и Иван с Маринкой уехали. Батманов задумчиво посмотрел вслед, пожалел, что не попросился в попутчики до Москвы, но потом решил, что им сейчас попутчиков не надо.

Батмаиов направился к остановке автобуса, доставая из кармана сигареты. Пока не пришел автобус, он успел выкурить две сигареты и позвонить из автомата домой. Жена уже спала, что-то сонно бормотала в трубку…

И неожиданно Батманову очень захотелось, чтобы хоть когда-нибудь и его ждали в аэропорту четверо суток.

1

…Просыпаться в шесть утра и сразу — к морю!..

Ближайшей дорогой, через дыру в полуразвалившемся заборе, под кустом, стряхивая крупные капли росы за шиворот; затем вприпрыжку по кривому переулку, обрывавшемуся у береговой кромки; на ходу сбрасывать рубаху, джинсы и сандалии, бежать по мелководью навстречу серовато-зеленым барашкам волн, споткнувшись, окунуться с головой и бежать, потом идти к глубине, чтобы нырнуть до самого дна, распугивая шустрых крабов и осторожных крупноголовых бычков.

А потом блаженно растянуться на влажном хрустящем песке, и чтобы легкий ветерок сдувал с плеч песчинки, и чтобы кричали чайки, а море с медлительным ласковым плеском подкатывало к ногам.

Часов в девять сходить позавтракать — и снова на пляж.

Загорать, пить кислое красное вино, закусывать жирными чебуреками с твердой коричневой, корочкой, под которой таится прозрачный сок, и ни о чем не думать, только отдыхать, отдыхать душой и телом, каждой клеткой, каждой молекулой, а вечером — в ресторан. Крахмальные скатерти, шашлык и коньяк, обходительные официанты, и красивые томные женщины, и музыка, какой нигде больше не услышишь: «О, море в Гаграх!..»