Алексей Першин - Не измени себе

— Боевой малый, лиха, поди, хватил?

— Да уж чего-чего, а этого всегда пожалуйста. — Борис вздохнул.

— Теперь, поди, море по колено?

— Ну… Я бы так не сказал. Просто… Больше уверенности. У меня хорошая специальность. Слесарь. Работы никакой не боюсь. В своей стране все-таки…

Мужчина широко улыбнулся.

— Только смелые города берут… Вроде так говорится?

— И духом сильные, — расхрабрившись, уточнил Борис.

Собеседник одобрительно и как-то очень мягко улыбнулся, слегка сжал плечо Бориса и сказал в тон ему:

— Главное, браток, ты нутром наш. Не за длинным рублем явился в столицу. А таких здесь тоже немало. Пойдем, слесарь, поспрошаем вместе.

Они пошли. Спросили в одном окне, в другом. Борису дали какой-то листок, чтоб он заполнил его. Под добродушное гудение неожиданного своего спутника он заполнил все графы, а когда дошла очередь до домашнего адреса, растерялся…

— Что теленком смотришь? Адреса нет?

Борис лишь плечами пожал.

— Н-да, задача! Как же я-то, старый дурак, сразу не сообразил… — Мужчина потер подбородок, потом решительно сказал: — Ладно. Пиши мой, и пойдем отсюда.

— А куда?

— Молчи себе. Куда поведу, туда и пойдешь. Тебе не из чего выбирать.

Ночевал Дроздов у нового своего знакомого, жившего в Люблине. Звали его Петром Ильичом. Позже Дроздов подыскал себе комнату, прописался. Теперь он уж точно не сомневался, что и для него найдется место на каком-нибудь московском заводе. Биржа труда пока что не могла устроить всех по специальностям, особенно в машиностроении. Много рабочей силы взяли Днепрогэс, тракторный на Волге, Краматорский и Горловский заводы, Горький, Ростов-на-Дону, строительство на горе Магнитной, Донбасс, Кузбасс. Но свободные руки все еще оставались — тяжелая индустрия только набирала силы.

С квартирой Борис устроился, а с работой не везло. И тут еще досадный случай.

В первых числах июля началась жара. Борис целый день пробегал по отделам найма, и под вечер нет сил как захотелось искупаться в Москве-реке; нашел укромное место, разделся, с наслаждением нырнул и прошелся саженками, а потом долго фыркал и постанывал от удовольствия. Когда раздевался, был один, а вышел — целая ватага ребят расположилась рядом.

Он хотел уж взять одежду и уйти подальше от шумной, подвыпившей компании, но его кто-то хлопнул по плечу. Борис обернулся.

Рядом стоял, обиженно насупившись, белобрысый, худощавый парень. Незнакомец что-то сказал, но Борис не понял и переспросил. В последние два дня у него сильно заложило уши, и он плохо слышал. Парень, еле сдерживаясь, прошипел что-то сквозь зубы, его дружки что-то крикнули, но он лишь отмахнулся и, развернувшись, ударил Бориса. Правда, Борис отшатнулся, чем ослабил удар, но потерял равновесие и свалился в воду.

Гнев и боль заставили его пулей выскочить из воды.

— Ты за что меня ударил? — набросился он на обидчика.

— Он еще спрашивает! — заорал тот и занес кулак для нового удара.

Борис успел перехватить руку, выкрутил ее, заставив парня закричать дурным голосом. Потом отпустил и снова спросил:

— За что все-таки ты меня ударил?

Их окружили, однако бить Дроздова, кажется, не собирались.

— Я спрашиваю, за что ударил? Чем я не угодил?

— Не кривляйся. И говори, когда спрашивают, — ответил парень уже спокойнее и с опаской покосился на кулаки Бориса. — Приглашают его как человека, раз, другой, а он, видишь ли, не отвечает, переспрашивает… Ну и влепил для порядку…

— После болезни я плохо слышу, а ты кулаки распускать.

— Ладно, парень. Можешь и ты его стукнуть, — вмешался товарищ драчуна. — Произошла ошибка. За пижона тебя приняли, только и всего.

— Что же я, на буржуя похож, что ли? — с обидой спросил Борис.

Компания рассмеялась миролюбиво.

— Да не очень. Мы, браток, выходной заработали сегодня, вот и решили отметить.

— Вам хорошо, у вас выходные. Тут вот работу не найдешь. А с таким привеском неделю в отделе найма не появляйся, — сказал Борис, потирая синяк.

— Что ты говоришь?.. — сочувственно покрутил головой тот, кто первый пошел на примирение. — И давно ищешь?

— Порядком.

В разговор вмешалась девушка:

— А сами не из Москвы?

— С Камы приехал…

Борис поднял одежду, собираясь уйти.

— Нет, браток, такое не пойдет. Своего обидели. К нам давай, за компанию, глядишь, и работать вместе придется.

— А ну вас, второй глаз подобьете.

Веселый гвалт заставил рассмеяться и Бориса. В него вцепились сразу несколько человек, подтащили к разложенным припасам, усадили, налили в стакан.