Исаак Бабель - Том 4. Письма, А. Н. Пирожкова. Семь лет с Бабелем

Давно я не имел от тебя писем. Как поживает мальчик? Неужели он все еще хворает? В существовании моем недавно произошел перелом к лучшему, я придумал себе побочную литературную работу, которую нигде, кроме как в Париже, сделать нельзя. Это душевно оправдывает мое житье здесь и помогает мне бороться с тоской по России, а тоска моя по России очень велика.

Пожалуйста, пришли мне еще материалов о пьесе, если они у тебя есть. Мы, помнится, заключали условие с Одессой и Баку и выговорили повышенные проценты; соблюдают ли они это условие?

Над чем ты работаешь в кино? Совершенно ли уже закончили картину? Не ленись, пиши. До свидания. Будь счастлива со чадами и домочадцами.

И. Б.

П. 16/XII-27

22 декабря 1927 г.,

Париж

Милая Тамара. Я знаю, как трудно посылать деньги из Москвы. Я сделаю все, что могу для того, чтобы избавить тебя от лишних хлопот. Знаменитый еврейский писатель Шолом Аш, приехавший из Америки, дал мне семьдесят пять долларов, их надо выплатить в Москве. Сделай это, Тамара, немедленно, прошу тебя, если не хватит денег — достань где-нибудь. Деньги надо выдать следующим лицам: сто рублей — З. Гринбергу, Тверская, 44, кв. 32, пятьдесят рублей — Б. Спиро, 2-я Обыденская, 9. Второй адрес возбуждает сомнения, я не знаю Обыденской улицы в Москве. З. Гринберг, впрочем, может дать точный адрес этой Спиро. Очень важно, чтобы это поручение было хорошо и быстро исполнено, тогда я время от времени смогу здесь получать у Аша деньги, это избавит тебя от необходимости бегать по бесконечным инстанциям. Письмо это надо бы отправить заказным, но теперь поздно, пишу в кафе, я думаю, что и так дойдет. Пожалуйста, не теряя времени, извести о выплате и прости за бесчисленные поручения. Когда-нибудь отслужу.

Я писал тебе о моих планах. Они отличаются большой неопределенностью, как, впрочем, и моя работа. У меня есть уверенность, что через несколько месяцев я снова смогу зарабатывать «текущей» моей литературой, пока же надо из этой несчастной пьесы высосать все, что она может дать для того, чтобы как-нибудь дождаться более обильных времен. Конечно, никакому театру ее предлагать не нужно, отвечать следует только на предложения. Кто к тебе обращался? Сколько представлений выдержал «Закат» в Одессе и Баку? Собираются ли ставить еще где-нибудь? Не знаешь ли ты, как идут репетиции во 2 МХАТе?

Я, вероятно, пробуду здесь до осени. У меня затеяна большая работа, связанная с Парижем.

Экземпляр «Заката» получил. Он мне очень был нужен. Я написал еврейскому переводчику Бродскому о том, чтобы он мне переслал перевод. В Америке или в Польше с этим переводом можно было бы что-нибудь сделать, подзаработать немного денег, это теперь главнейшая моя забота. Но Бродский не отвечает; адрес его: Тверской бульв., 7, кв. 1. Узнай, сделай милость, живет ли он еще на прежней квартире и получил ли он мое письмо.

Доверенность в случае надобности я смогу заверить в здешнем консульстве и послать тебе.

Что говорят тебе в Валютном Управлении? Есть ли надежды на январь? Сообщаю тебе телефоны Галины Серебряковой: 5-91-45, 3-49-24. Узнай у нее, не сможет ли она помочь?

Что с Мишей? Бедный мальчик, ему не везет... Нельзя ли его сфотографировать? Я не вижу его, он растет без меня, хоть бы мне по карточкам следить за ним... Я больше не могу писать, меня теребят, скоро напишу еще. Жду от тебя известий. Я много думаю о тебе и так хорошо, как только могу.

И.

П. 22/XII-27

Прилагаю записку Ш. Аша Гринбергу.

23 декабря 1927 г.,

Париж

Зозулечка. Я недавно получил письмо от Анны Григорьевны. Она просит выслать ей новейшие французские книги и указать, к кому бы обратиться по вопросу о переводах. Первую часть ее просьбы я исполнил — книги выслал, относительно же переводов попрошу ее позвонить Вам по телефону.

Прежние боги вроде Воронского повержены, и не думаю, чтобы они могли ей быть полезны. Так как она женщина гордая — то телефонный ее звонок не будет обозначать бесконечной докуки. Поэтому мне кажется, что я действую в данном случае, как говорится, «лойяльно».

Пожалуйста, напишите мне, не ленитесь, как Вы себя чувствуете после приезда. Каким воздухом дышит Москва?

Я работаю, хоть немного, но работаю, но все это с таким расчетом, чтобы публиковать после смерти. Я бы хотел заразиться литературной горячкой, но не могу.

Привет жене, привет Кольцовым.

Ваш И. Бабель

P. 23/XII-27