Тулепберген Каипбергенов: Письма на тот свет, дедушке

Тогда учитель по истории и географии, недавний выпускник пединститута, объяснил тебе, что в учебниках нет данных об истории и географии Каракалпакстана. Поэтому они и не могут выходить за рамки учебных пособий... Между тем прозвенел звонок, и все устремились по своим классам. Только учитель истории и географии, возможно, из уважения к твоему возрасту немного задержался.

«Милый, знания ведь знакомят человека с неизвестным. Они являются тропинкой из узкого ущелья в большой простор. Сначала надо детей научить узнавать окружающее его пространство, историю возникновения каракалпаков, Аральского моря, Амударьи, Сырдарьи... Особенности родного края: где берут начало Каракумы, Кызылкумы, горы и плоскогорья... Только после этого расширится кругозор ребят, и они начнут интересоваться остальным, всем миром...» — успел досказать ты.

Учитель не стал переубеждать, слегка улыбнувшись, похлопал тебя по спине и, увлекая к двери, сказал: «Дедушка, кто бы что ни говорил, но мы не имеем права выходить за учебную программу».

Но ты, как заведенный, продолжал свое: «Для вас мировая история, оказывается, делится на два периода: первый — после 1917 года. А второй — до него. Вы всю историю народов пригладили и в таком виде подаете детям... Это неправильно! До этого человечество прожило тысячи и тысячи лет. Сколько было ханов, царей, богатырей. Мудрецов!.. А сколько раз рушился мир и вновь создавался...»

Учитель улыбнулся твоим словам и строго посмотрел на меня. Все это время я ходил за тобой и слушал разговор. Тогда ты, Дедушка, сказал: «Милый учитель, я не виню ни вас, ни внука. Просто, недовольный его знаниями, я сам заглянул к Вам». И добавил: «Если я буду делиться с ним своими знаниями, Вы не станете его ругать?» Учитель ответил: «Все, что он узнает от вас, пусть держит при себе... Пусть только не рассказывает одноклассникам». Ты ничего ему тогда не ответил. И не стал доказывать свою правоту в вышестоящих инстанциях. Но между нами — между тобой и мной — продолжались откровенные беседы. Я неустанно и заинтересованно продолжал слушать твои рассказы, легенды, притчи... Но и верен был данному учителю слову — все, что слышал от тебя, никому не рассказывать.

О многом я теперь, конечно, сожалею, но не без этого же...

Больница есть больница. Здоровые сюда не попадают. Есть ли на свете более благородная и тяжелая профессия, чем работа врачей? Они, не жалея себя, днем и ночью ухаживают за каждым больным. Стараются поговорить, успокоить, пошутить и внушить надежду. Должно быть, поэтому и больные встречают их с большим оптимизмом, устремив поблекшие глаза на каждое их движение...

Человечество во всем мире, по данным ученых, разговаривает на 2796 языках. Но несмотря на этот «языковой Вавилон», больные разных национальностей, попав в одну палату, очень скоро начинают понимать друг друга. Но, не дай Бог, если кто-то из них закроет глаза навеки, то в этой палате надолго сохраняется траур... Если задуматься о нашей планете с ее людьми, напоминающей одну больничную палату, какие только мысли не приходят на ум...

Простите, Дедушка, я что-то предался сентиментальным раздумьям.

Хотя воды Амударьи и Сырдарьи иссякли и Арал превратился в мертвое море, надежды народа на будущее еще не оборвались. Ходячие больные иногда выходят в коридор, а в солнечные дни — и на улицу. И люди в своих разговорах не только забывают про свои болезни, но и стараются, чтобы и другие забыли о них. Рассказывают интересные истории, легенды, небылицы.

Я лежал в очень тяжелом состоянии, ежедневно мне ставили капельницу. Эта процедура длилась по нескольку часов и требовала неотлучного присутствия медсестры. Но ведь я не один такой, рядом в соседних палатах тоже лежат больные, которым требуется помощь... К тому же в Каракалпакстане не хватает врачей, в два раза меньше, чем средний показатель на душу населения бывшего СССР. Но в нашей больнице существовали добрые традиции: из ходячих больных формировался состав добровольных «сиделок». Нет ничего тягостнее, чем сидеть и безмолвно глядеть друг на друга. Поэтому в большинстве случаев в такие «сиделки» почему-то чаще попадали разговорчивые больные.

Дедушка, тебе хорошо известно, что наш народ в основном воспитывался на традициях устного народного творчества. И невольно каждый сам по себе является автором и исполнителем. В республике собрано и издано отдельно 20 томов устного народного творчества, 35 дастанов. Помимо этого и произведения классиков каракалпакской литературы уже позапрошлого века собраны и записаны из уст народа. Они все изданы отдельными томами. Иногда в ученом мире возникают споры о тех или иных произведениях, какому автору они принадлежат. И эти дискуссии продолжаются до сих пор.