Лев Овалов: Рассказы майора Пронина

Самые прозорливые критики и литературоведы уже в то время обращали внимание на массовую культуру, наблюдая за развитием жанров, за движениями социальной мифологии. Корней Чуковский, Виктор Шкловский… Последний интересовался детективами Льва Овалова, несколько раз упоминал майора Пронина и в статьях, и в фундаментальных трудах. Особенно важно первое рассуждение Шкловского о Пронине: «Советский детектив у нас долго не удавался потому, что люди, которые хотели его создать, шли по пути Конан Дойла. Они копировали занимательность сюжета. Между тем можно идти по линии Вольтера и еще больше – по линии Пушкина. Надо было внести в произведение моральный эле­мент… Л.Овалов напечатал повесть „Рассказы майора Пронина“. Ему удалось создать образ терпеливого, смелого, изобретательного майора государственной безопасности Ивана Николаевича Пронина… Жанр создается у нас на глазах». Кстати, и безымянный рецензент из «Огонька» почти дословно повторил некоторые обороты Шкловского – наверное, это носилось в воздухе: «В № 4 „Знамени“ Л.Овалов напечатал повесть „Рассказы майора Пронина“. Ему удалось создать образ терпеливого, смелого, изобретательного майора государственной безопасности Ивана Николаевича Пронина и его помощника Виктора Железнова. Книга призывает советских людей быть бдительными. Она учит хранить военную тайну, быть всегда начеку». Можно поспорить со Шкловским: на самом деле в пронинских рассказах, а особенно – в повести «Голубой ангел», традиции Конан Дойла были скорее приспособлены к советским реалиям, чем сведены на нет. Пронин и занял в нашей мифологии место советского Холмса потому, что Овалов сделал очевидную установку на классический детектив. С этим и победил. Классический детектив – это прежде всего антураж, создаваемый вокруг главного героя: дымящаяся трубка старого холостяка Холмса, его халат, скрипичная игра и увлечение оперой. Про­нин тоже убежденный холостяк, у него имеется говорливая домоправительница Агаша (миссис Хадсон, напротив, молчалива), текинский ковер на стене, гитара, любовь к армянскому коньяку и футболу. Подчеркиваются и некоторые знаковые детали костюма – пальто с нитками «по-особому крученными», легкомысленные летние трусы…

Как раз тогда, в 1939 году, одновременно с первыми рассказами майора Пронина, в нескольких театрах СССР была поставлена пьеса Льва Шейнина «Ошибка инженера Кочина». В том же году вышла экранизация этого шпионского бестселлера. Роль проницательного чекиста (что-то в нем было от майора Пронина) сыграл популярнейший Михаил Жаров. Для Европы времечко было военное, для Советского Союза – предвоенное. И нет ничего удивительного в моде на короткие армейские прически, духовые оркестры и мужественных героев. Властителем дум становится и молодой поэт Константин (Кирилл) Симонов, посвятивший военной героике львиную долю своего творчества в стихах и прозе. Несколько ранее, в 1937 году молодой долговязый поэт-орденоносец Сергей Михалков (его талант к тому времени уже признали и Чуковский, и Булгаков, и Фадеев) пишет стихотворение в гайдаровском духе – «Граница». Его юным героям удается рассекретить коварного и опытного врага:

В глухую ночь, в холодный мрак

Посланцем белых банд

Переходил границу враг –

Шпион и диверсант.

Он тихо полз на животе,

Он раздвигал кусты,

Он шел на ощупь в темноте

И обошел посты.

По свежевыпавшей росе

Некошеной травой

Он вышел утром на шоссе

Тропинкой полевой.

И в тот же самый ранний час

Из ближнего села

Учиться в школу, в пятый класс

Детей ватага шла.

Шли десять мальчиков гуськом

По утренней росе,

И каждый был учеником,

И Ворошиловским стрелком,

И жили рядом все.

Они спешили на урок,

Но туг случилось так:

На перекрестке двух дорог

Им повстречался враг.

– Я сбился, кажется, с пути

И не туда свернул! –

Никто из наших десяти

И глазом не сморгнул.

– Я вам дорогу покажу! –

Сказал тогда один.

Другой сказал: –

Я провожу.

Пойдемте, гражданин. –

Стоит начальник молодой,

Стоит в дверях конвой,

И человек стоит чужой –

Мы знаем, кто такой.

Есть в приграничной полосе

Неписаный закон:

Мы знаем все, мы знаем всех:

Кто я, кто ты, кто он.

Песни, исполняемые с эстрады популярными Леонидом Утесовым и Георгием Виноградовым, тоже призывают к бдительности. Вот, скажем, предвоенная «Дальняя сторожка» композитора Исаака Дунаевского и поэта Евгения Долматовского. Лирическая, напевная мелодия, а сюжет вполне героический.