Опустив глаза и покраснев, Оливия вернулась. Наконец, вся пунцовая, объяснила:
– Во время «Кирилловского псалма» они начали болеть, а когда начался «Агнус деи» распухли от колен до пят.
Всхлипывая, она ушла. Хуже не придумаешь: толстые и бесформенные, как у слона, ее ноги ничем не напоминали те, которыми я любовался накануне.
– Чудеса, – громко объявил Дракон, и я, по совести сказать, мысленно ему зааплодировал. – Чудеса. За то, что она присутствовала на мессе без чулок, наградить ее такими ногами, bocatta di cardinale 22 22 Здесь: кусок с коровий носок (ит.).
– да и только.
– Бедняжка! – воскликнул Ланкер, и я увидел, как по его щеке сбежала слезинка; он промокнул ее белоснежным полупрозрачным платком внушительных размеров, от которого исходило благоухание туалетной воды «Жан-Мари Фарина»; затем, прижав правую руку к сердцу, переспросил:– Чудеса? Это самое подходящее слово, если речь идет о чем-то комическом, мелочном, негодном. И что это доказывает? Что на небесах, как и на земле, правят падшие? Меня этим не проймешь, а кто попался, тот попался.
– До сих пор всегда попадались другие, – грустно отозвался Дракон. – Но я не уверен, что так будет и впредь. Стоит появиться какому-нибудь чуду, как оно с каждым разом все ближе. Будь осторожен.
Ланкер устремил на двоюродного брата спокойный и рассеянный взор; затем удалился вслед за Оливией.
– С каждым разом все ближе? – спросил я. – Что вы хотите этим сказать?
– То, что слышали. Первый случай из серии чудес произошел в пятистах метрах отсюда. Однажды вечером, когда слышались уже последние удары гонга, созывающего на ужин в спокойной, семейной, если хотите, обстановке, Роландо не приходит в голову ничего лучшего, как устроить клоунаду. Он целует раз и другой бутылку Небьоло, встает в позу, объявляет себя анти-Папой и в этом ужасном качестве благословляет рис в молоке, который становится таким жестким, как будто туда подмешали цемент. Никто не хочет его есть, всех будто обожгло, если вы понимаете, что я хочу сказать, и кто больше, кто меньше, но все мы сгорали от стыда. Пруклятый десерт отдают свиньям, и эти господа весь вечер чешут брюхо копытцем. На другой день стало известно, что в загоне для свиней свирепствует гастроэнтерит, это в пятистах метрах отсюда. Следующее чудо приняло гигантские размеры, и это было самым настоящим предупреждением ему, но он не хочет ничего понимать, а случилось это в кухне. У поварихи, которая готовила на Страстную неделю поросенка, стал расти в обе стороны нос – ну просто по волшебству! Пришлось обратиться в клинику Роусона 23 23 Роусон Гильермо (1821-1890) – аргентинский врач и политический деятель.
, иначе бедняжка умерла бы от удушья. Теперь это настигло Оливию, которая в данный момент, скажем так, обитает в спальне Роландо. Давайте признаем, – хотя речь и идет о моем двоюродном брате, – что сюжет разворачивается в манере, которую я не побоюсь назвать чрезвычайно странной. Он полагает принципиально важными явления, в высшей мере спорные, искажая истину субъективными ощущениями и считая эти явления доказательством присутствия в нашем мире языческих богов античных времен, нынешних демонов. Но это еще не все; вы только послушайте: он упорно не признает множество христианских чудес, явных и общеизвестных, которые ясно указывают, где Бог. Которому я безмерно благодарен за то, что он избавил от своих чудес меня.
– Хорошо бы, он избавил от них Оливию, – раздраженно сказал я.
– Какая девушка! – воскликнул Веларде, сверкая глазами. – Благородная, умная, а уж формы – все при ней… Будем надеяться, что действие чудес преходяще.
2
Оно и было преходящим. После того как Оливия три-четыре дня принимала таблетки «Чудо исцеления» североамериканского доктора, она победила болезнь, и от отеков, посланных провидением, даже следа не осталось. Если я не ошибаюсь, в тот уик-энд больше ничего примечательного не произошло. О задуманной литературной академии мы говорили в последний вечер, долго и пространно, поглощая при этом чай, чашку за чашкой, но очень скоро я обнаружил, что мысли Ланкера витают далеко отсюда. Я решил прервать наш рабочий коллоквиум и спросил его: – Вы думаете о чем-то другом?
– О чем-то другом? – отозвался он эхом. – Нет, все о том же. Об этих чудесах с ногами.
– Тогда раскайтесь, как велит Священное Писание. Станьте новообращенным, чтобы вам отпустили ваши грехи.
Глядя, с каким аппетитом он уничтожает огромное количество бисквитов, мне захотелось последовать его примеру; я уже было протянул руку к бумажному пакетику, как Ланкер – любезный амфитрион! – тут же подвинул мне тарелку с тостами. Мне пришлось смиренно удовольствоваться тостами и малиновым десертом.
Читать дальше