Николай Чернышевский - Что делать?

Сходным образом, с той же целеустремленностью, развиваются и частные линии судьбы героини.

Для подлинного освобождения женщины недостаточно вырваться из-под родительской опеки, недостаточно обрести собственную семейную жизнь — нужна еще и экономическая независимость. Так возникает идея мастерской, а затем и сама мастерская.

Одновременно это средство экономического освобождения становится и средством помощи «сестрам», которые, подобно самой Вере Павловне, стремятся к независимости, превращается в общественный долг служения людям.

Однако в реальных условиях действительности «мирное» служение людям, «мирное» выполнение общественного долга оказывается невозможным. Встает вопрос о служении «немирном», о преобразовании революционном.

Такова логика общественной деятельности героини.

Полная свобода женщины немыслима без равноправных отношений в семье. Брак с Лопуховым, помогшим Вере Павловне обрести самостоятельность, кажется ей счастьем, но вскоре оборачивается драмой. Это брак без подлинной любви, что даже в лучшем случае предполагает несвободу — обоюдное самопожертвование, обоюдную моральную связанность. Наконец, конфликт разрешается: Лопухов «исчезает», Вера Павловна находит семейное счастье в браке с Кирсановым, основанном не только на дружбе, взаимном уважении и общности идеалов, но и на глубоком чувстве.

Однако и такая свобода оказывается не вполне совершенной. Между Кирсановым и Верой Павловной происходит знаменательный разговор по поводу традиционных представлений о «слабости» женского пола. Вера Павловна говорит: «Нужно иметь такое дело, от которого нельзя отказаться, которого нельзя отложить, — тогда человек несравненно тверже». В дальнейшем такое дело называется «неотступным» делом, «личным» делом, а в применении к Рахметову — образцу твердости — прозрачно именуется «общим делом» (вспомним, что у декабристов слова «общее дело» употреблялись как точный перевод латинского «res publica» и обозначали революционную деятельность). Не случайно в этом контексте возникает образ Рахметова — «орла», до которого трудно подняться «обыкновенным людям», даже таким, как Кирсанов и Вера Павловна; не случайно произнесены и слова «общее дело». Идеал свободы, таким образом, ассоциируется с образом революционера Рахметова, который достиг полного слияния «личного» дела с «общим» в борьбе за революционное переустройство жизни.

Такова логика рассуждений героев о свободе и личном счастье.

Да и в отдельных эпизодах и разговорах соблюдается все тот же единый прицел размышлений, все та же «центробежная» логическая композиция. В упомянутом — вполне невинном, на первый взгляд, — разговоре Кирсанов опровергает распространенное представление о душевной слабости женщин по сравнению с мужчинами: «Это — сила предубеждения, дурная привычка, фальшивое ожидание, фальшивая боязнь. Если человек думает «не могу», — то и действительно не может. Женщинам натолковано: «вы слабы», — вот они и чувствуют себя слабыми и действительно оказываются слабы… Но есть примеры, касающиеся целых масс, народов, всего человечества (курсив мой. — П. Н.). Один из самых замечательных представляет военная история». И дальше Кирсанов приводит примеры, когда пехота одерживала блистательные победы над более сильной, по привычным представлениям, конницей. Однако можно с уверенностью сказать, что подлинная суть рас-суждений Кирсанова отнюдь не ограничивается вопросом о женщинах, которым «натолковали» об их слабости, и что, не будь необходимости в маскировке, в шифре, герой Чернышевского вспомнил бы из «военной истории» не битвы при Кресси, Пуатье и Азенкуре, а победы Спартака и Пугачева. Ибо истинный смысл всего этого разговора о женщинах в том, что «падшие рабы» до тех пор слабы, пока не поверили в свою силу и не восстали. Вот почему в дальнейшем ходе беседы появляется тема «общего дела» и возникает образ Рахметова…

Выходит, с какого бы конца ни подойти к судьбам героев, — все пути ведут к революции, посредством которой должно всесторонне измениться человеческое бытие, а значит, и жизнь героев. От частного к общему — таков путь мысли автора. От проблем «частных», «семейных», лично близких каждому человеку, к проблемам, касающимся судеб всех людей, — такова логика революционной пропаганды Чернышевского-романиста, таков логически обоснованный на всех «уровнях» сюжета ответ на вопрос, поставленный в заглавии романа.