Ольга Туманова - Людей минутная любовь

Светлана водку не любила, но ей нравилось сидеть в комнате у Веры, где тихо бормотал приемник, уютно теплилось бра и на столе не лежали стопки тетрадей, а стояли рюмки и тарелки, и за столом велся необычный, даже странный разговор, потому что если Светлана и заходила изредка к кому-нибудь из своих приятельниц - о чем бы они ни начинали говорить: мужчинах, деньгах, политике все равно все их разговоры как-то сами собой переходили в один долгий разговор о детях и школе.

Алкоголь располагал к откровению. Казалось, рядом самые чуткие, самые понимающие тебя люди. И хочется открыть им что-то заветное. Светлана начала читать стихи.

- Ну, вот, - осадил ее порыв Григорий. - Хвастаешься. В компании надо говорить о том, что всем интересно.

- Ну, давай о самолетах, - буркнула Светлана, стараясь скрыть обиду. Правда, я в них ничего не смыслю.

- А я сам в них ничего не смыслю, - ответил Григорий, и за столом все засмеялись. - Ну их.

- Ленька домой идет, - говорит Вася, - смотрит, на балконе штаны висят. Влетает, зеленый. "Ты там ничего?" "Ничего. А что?" "Да нет, ничего". Бросается, вынимает из пистончика стираные полсотни. Здесь!

- Теперь эту заначку все жены знают, - говорит Григорий. - Теперь в погоны. Сотня в один, сотня в другой.

- Левка как-то заначку перепутал. Разделил: заначка и жене. Отдает, та пересчитала: "Что-то сегодня ты много получил". Он аж присел: перепутал.

- Каригин заначку принес. Сотню. По двадцать пять. Разложил в книжке через страничку. Прилетает. К книжке. А книжки нет. К дочке: "Книжку не видела?" "Папа, я ее вчера в библиотеку сдала". "А ты там ничего?" "Ничего, папа". "А библиотекарь? Ничего не сказала?" "Ничего, папа, она скромная, ничего не говорит".

И оба смеются, довольные.

- Все прячете, - подытожила Вера.

- А сколько ни получи - мало, - зло откликается Василий. - И только и слышишь: устал? Отчего ты устал? Автопилот самолет ведет, а вы в карты всю дорогу играете. Вся работа: руль на себя да руль от себя. Ну, что у вас даже радиола не работает?

- Да диск не крутится, - поморщилась Вера, не отрываясь от тарелки. Она проголодалась, да и водка повышает аппетит. - Гришка, а что у тебя с радиолой?

- Иголки нет, - вздохнул Григорий.

- Вставь мою, - Вера хлебом подцепила на вилку остатки картошки.

- Да у меня другая, - и Григорий вновь вздохнул.

- Брось жмотиться, - сказала Вера, собирая со стола грязную посуду.

- Да, точно. Могу принести, - протягивая Вере свою тарелку ответил Григорий.

Со стопкой тарелок Вера пошла из комнаты. В дверях обернулась:

- Принеси.

- Ну, только я один идти не хочу, - Григорий, как капризный ребенок, надул полные губы.

- Тут идти-то, - возвращаясь в комнату, настаивала Вера.

- Все равно. Вера, Светлана? На спичках, - и Григорий потянулся за коробком.

Выпало Светлане.

Светлану переполняет ощущение безмятежной траты времени - чувство незнакомое, и ей интересно.

Зайдя в квартиру, Светлана, не снимая пальто, села в кресло.

- Давай, смотри радиолу.

Григорий прошел в комнату:

- Пальто сними.

- Не буду, - в комнате Веры предложение Григория сходить с ним за радиолой Светлана поняла так, как было сказано: грустно одному идти в ночь от шумной компании, но, войдя в чужую квартиру, почувствовала нелепость своего поступка.

- Не будешь? - удивился Григорий.

- Смотри радиолу, - с ноткой раздражения сказала Светлана, но Григорий, казалось, не заметил ее тона. Спросил, как светский хозяин: "Хочешь кофе? Сигарету?" - и обнял Светлану. Светлана отстранила его руку, сказала, как ей казалось, едко:

- Смотри радиолу.

Григорий подошел к тумбочке, склонился над радиолой:

- Барабанная головка, - он снял головку, протянул ее Светлане. - У Верки не такая?

- Не такая. Что ты купил какую-то ненормальную радиолу? - не меняя тона, спросила Светлана.

- Друзья пришли, музыки нет, пошел и купил. Разве так бы я ее купил, виновато ответил Григорий.

Другой мир, - думает Светлана. - Пришли друзья - купил радиолу. А тут - от зарплаты до зарплаты. Новое зимнее пальто, костюм - ни то что ей, но даже Антону - проблема. А друзья, как правило, приходят, когда в доме нет даже картошки. Тут - другая планета. Пора возвращаться на Землю.

- Пошли, - говорит Светлана.

- Ну, пошли.

В прихожей Григорий обнимает Светлану, сильно, властно, и целует в губы. Светлана вырывается:

- Отстань!

- Почему так зло? - не подпуская Светлану к входной двери спрашивает Григорий.

Прихожая маленькая, тесная, шагнуть негде. Светлану злит, что она, как ребенок, побежала в чужую квартиру, "для компании", совершенно не предвидя подобного поведения Григория.