Юрий Тынянов - Пушкин и его современники

15

Попытка архаистов воскресить высокие лирические жанры связана с именем Кюхельбекера.

Общение с Кюхельбекером происходит у Пушкина с отроческих лет.

Литературная деятельность Кюхельбекера изучена мало. Отчасти этому виною низкая оценка поэтической деятельности Кюхельбекера со стороны современников, имевшая свои причины.

Единства, впрочем, не было и в тогдашних оценках. Уже в лицее, где не было недостатка в насмешках над "усыпительными балладами" Гезеля, Кюхли, Вили и т. п. ** (а живой и необычайно стойкой лицейской традицией и питалось впоследствии, главным образом, отношение к Кюхельбекеру), встречалось и иное отношение к его поэзии. Так, М. А. Корф в своей "Записке" вспоминает: "Он принадлежал к числу самых плодовитых наших (лицейских) стихотворцев, и хотя в стихах его было всегда странное направление и отчасти странный даже язык, но при всем том, как поэт, он едва ли стоял не выше Дельвига и должен был занять место непосредственно за Пушкиным". 133

* Л. Майков. Пушкин. Биографические материалы и историко-литературные очерки. СПб., 1899, стр. 320-321.

** Фамилия Кюхельбекера ощущалась в русском языке как комический звуковой образ; ср. лицейское: "Бехелькюкериада", пушкинское словцо "кюхельбекерно", ермоловский перевод: "хлебопекарь" (намек на "славенофильство" Кюхельбекера). Язвительный Воейков в полемике величал его всегда: "г. фон-Кюхельбекер".

Позднее на Кюхельбекера возлагались надежды. Вяземский в 1823 г. писал о нем А. И. Тургеневу: "Талант его подвинулся... Пришлю тебе его стихотворения о греческих событиях, исполненных мыслей и чувства". * Языков, который был недоволен тем, что Кюхельбекер "корчит (из себя. - Ю. Т.) русского Лессинга или Шлегеля", находил, что в "хорах из "Аргивян" есть места достопочтенные". ** Наконец, отзыв Баратынского показывает, какое место отводилось Кюхельбекеру в литературе 20-х годов: "Он человек занимательный по многим отношениям и рано или поздно вроде Руссо очень будет заметен между нашими писателями. Он с большими дарованиями, и характер его очень сходен с характером Женевского чудака... человек вместе достойный уважения и сожаления, рожденный для любви к славе (может быть, и для славы) и для несчастия". 134 В 1829 г. Ив. Киреевский высоко оценил сцены из "Ижорского" "по редкому у нас соединению глубокости чувства с игривостью воображения" и отвел ему почетное место в ряду поэтов "немецкой школы". 135

Кюхельбекер, как и Катенин, был новатором; он и сам всегда сознавал себя таковым; с самого начала он пренебрег надежным путем господствующих литературных течений и выбрал иной путь. Еще в лицее Кюхельбекер не подчинился господствующему течению лицейской литературы. Несомненно, лицейские насмешки над его стихотворениями были основаны не только на их несовершенстве. Только в самом начале Кюхельбекер, не совсем еще освоившийся с русским языком, писал стихи, стоявшие ниже лицейского уровня, - таков безграмотный "отрывок из грозы С-нт Ламберта", помещенный в лицейском "Вестнике" за 1811 г., по справедливому замечанию В. П. Гаевского, в насмешку над автором. Эта первоначальная заминка с русским языком давала и впоследствии удобный материал для полемики и насмешек. *** Из приведенного воспоминания Корфа мы знаем, что потом в лицее к Кюхельбекеру как к поэту относились далеко не отрицательно. И все же против Кюхельбекера велась оживленная литературная борьба; по количеству эпиграмм, осмеивавших "бездарного" стихотворца, Кюхельбекер занимает в лицее место совершенно исключительное.

* Остафьевский архив, т. II, стр. 342.

** Языковский архив, т. I. СПб., 1913, стр. 207, 220.

*** Ср. письмо Пушкина по поводу од Кюхельбекера от 1822 г., в котором он припоминает эти его младенческие стихи (Переписка, т. I, стр. 51, № 37). И впоследствии у Кюхельбекера, несомненно, оставался немецкий языковой субстрат, иногда обнажавшийся (ср. его показания по декабрьскому делу - в книге Н. Гастфрейнда "Кюхельбекер и Пушкин в день 14 декабря 1825 года". СПб., 1901), иногда модифицировавший строй его речи.

Здесь, конечно, главной причиной является не бездарность Кюхельбекера, а расхождение во вкусах. "Неуклюжие клопштокские стихи" Кюхельбекера осмеивались не столько за их неуклюжесть, сколько за то, что они были "клопштокские"; уже в лицее Кюхельбекер уклоняется от обычных метров и тем, и влиянию Парни и Грекура противопоставляет влияние Клопштока, Бюргера, Гельти, Гёте, Шиллера.

Кюхельбекера преследуют за "германическое направление". Так, в № 1 "Лицейского мудреца" помещены отрывки (по-видимому, наиболее неудачные) из его баллады об Альманзоре и Зулиме, с критическими замечаниями; так, в № 3 того же журнала в особой статейке "Демон метромании и стихотворец Гезель" осмеивается другая баллада Кюхельбекера о Зульме, и ее же имеет в виду "Национальная песня", приписывающаяся Пушкину: