Юрий Тынянов - Пушкин и его современники

В XVII строфе - страсти:

Но чаще занимали страсти Умы пустынников моих...

Это тоже отголосок реальных лицейских "споров и размышлений".

Ср. в "Словаре" статью "Страсти":

"Нет ни одной страсти без примеси другой: царствующая переплетается с множеством второстепенных". Вейсс.

"Самые опасные страсти для молодости - упрямство и леность, для юношества - любовь и тщеславие, для зрелого возраста - честолюбие и мстительность, для старости - скупость и себялюбие. Благороднейшая страсть для всех возрастов - сострадание". Вейсс.

Это - конец обширной статьи Вейсса "О страстях". Приводим главные ее положения:

"Токмо шесть главных побудительных причин возбуждают страсти простого народа: страх, ненависть, своевольствие, скупость, чувственность и фанатизм: редко высшие сих побуждений им управляют. - Большая часть великих перемен относится к сим главным причинам, всегда украшаемым благовидными предлогами набожности, любви к отечеству или к славе. - Но приведя чернь в движение, средства к управлению оной подлежат большим затруднениям; ибо ежели легко в ней возбуждать страсти, то весьма трудно ею руководствовать, особливо же соделывать ее намерения и предприятия постоянными". *

* Там же, стр. 116-117.

"Токмо в терзаниях беспокойного сердца, в отражении противоборствующих страстей, в стремлении пылкого характера или в ужасах меланхолии душа разверзается или, так сказать, исторгается из своего недра, разрушает все узы предрассудков и примера и, возникая превыше обыкновенной сферы, парит над оною, пролагая себе новые пути. - Каждый герой был сначала энтузиастом или несчастливым; но мудрый нечувствительно соединяет преимущества обоих сих характеров, и те же самые знания. коими одолжены мы волнению страстей, служат ему впоследствии к порабощению оных и к доставлению себе того спокойствия, которым хладнокровный человек без старания наслаждается.

Сие самое исступление воспламеняло рвением Регула, Деция и Винкельрида принесть себя в жертву отечеству. Оно составляет свойство великих душ, коих малодушные энтузиастами называют. .." *

"...Трудно обуздать те страсти, коих источник зависит от устроения тела человеческого, как, например, любовь, приводящую кровь в волнение и затмевающую рассудок; или леность, ослабляющая все пружины деятельности". **

* Вейсс. Основания или существенные правила философии, политики и нравственности, стр. 120-121.

** Там же, стр. 123.

В статье о страстях прославлен, таким образом, энтузиазм и "сильные страсти". Если вспомнить, что Кюхельбекер в теории высокой поэзии - вслед за Лонгином и Батте - объявляет энтузиазм, восторг главной действующей творческой силой поэзии, станут ясны точки соприкосновения литературной теории Грибоедова и Кюхельбекера 20-х годов с "гражданскою" теорией. Вызывало ли на размышления и споры описание "общих страстей" или характеристика "частных страстей" (любви, лености), апология страстей у Вейсса, разумеется, запомнилась Пушкину.

Между тем конец XVI строфы посвящен литературным спорам Ленского и Онегина:

Поэт в жару своих суждений

Читал, забывшись, между тем,

Отрывки северных поэм,

И снисходительный Евгений,

Хоть их не много понимал,

Прилежно юноше внимал.

Что такое "северные поэмы", которых не понимал Онегин?

Ответ мы найдем опять-таки в лицейских спорах об эпосе; вспомним, что еще в лицее Кюхельбекер изучает особо внимательно Камоэнса, Мильтона (по учебникам), Мессиаду в оригинале, что у него есть следы знакомства с Шапеленом и раннего изучения Шихматова.

Один из первых эпических опытов, написанных в легком роде conte "Бову" 1815 г., Пушкин начинает с полемического вступления, направленного именно против старых эпиков и против попыток их воскрешения:

Часто, часто я беседовал

С болтуном страны Эллинския,

И не смел осиплым голосом

С Шапеленом и с Рифматовым

Воспевать героев севера.

Несравненного Виргилия

Я читал и перечитывал,

Не стараясь подражать ему

В нежных чувствах и гармонии.

Разбирал я немца Клопштока

И не мог понять премудрого;

Не хотел я воспевать, как он;

Я хочу, чтоб меня поняли

Все, от мала до великого.

За Мильтоном и Камоэнсом

Опасался я без крыл парить:

Не дерзал в стихах бессмысленных

Херувимов жарить пушками... И т. д.

Верный взглядам Буало, Вольтера и Лагарпа на "высокие, но варварские" поэмы, Пушкин уже в лицее выработал основную номенклатуру и основные возражения против старых эпиков; северные поэмы - это поэмы, в которых воспеваются северные герои, поэмы Шапелена, Шихматова ("La pucelle", "Петр Великий"); а затем - поэмы северных поэтов - эпос Мильтона, Клопштока. Обвинение в "бессмысленности", непонятности, в недоступности языка высокого эпоса остались те же.