LibCat » Книги » Проза » Русская классическая проза » Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 3

Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 3

Здесь есть возможность читать онлайн «Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 3» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Русская классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Преступление и наказание, Часть 3
Автор:
Федор Михайлович Достоевский
Жанр:
Русская классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Преступление и наказание, Часть 3: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Преступление и наказание, Часть 3»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Преступление и наказание» – гениальный роман, главные темы которого: преступление и наказание, жертвенность и любовь, свобода и гордость человека – обрамлены почти детективным сюжетом.
Многократно экранизированный и не раз поставленный на сцене, он и по сей день читается на одном дыхании.

Преступление и наказание, Часть 3 — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Преступление и наказание, Часть 3», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Afterwards he saw her lower lip quiver with indignation at her brother's insolent, cruel and ungrateful words--and his fate was sealed.	Он видел потом, как дрогнула у ней в негодовании нижняя губка в ответ на дерзкие и неблагодарно-жестокие приказания брата, - и не мог устоять.
He had spoken the truth, moreover, when he blurted out in his drunken talk on the stairs that Praskovya Pavlovna, Raskolnikov's eccentric landlady, would be jealous of Pulcheria Alexandrovna as well as of Avdotya Romanovna on his account.	Он, впрочем, правду сказал, когда проврался давеча спьяну на лестнице, что эксцентрическая хозяйка Раскольникова, Прасковья Павловна, приревнует его не только к Авдотье Романовне, но, пожалуй, и к самой Пульхерии Александровне.
Although Pulcheria Alexandrovna was forty-three, her face still retained traces of her former beauty; she looked much younger than her age, indeed, which is almost always the case with women who retain serenity of spirit, sensitiveness and pure sincere warmth of heart to old age.	Несмотря на то, что Пульхерии Александровне было уже сорок три года, лицо ее все еще сохраняло в себе остатки прежней красоты, и к тому же она казалась гораздо моложе своих лет, что бывает почти всегда с женщинами, сохранившими ясность духа, свежесть впечатлений и честный, чистый жар сердца до старости.
We may add in parenthesis that to preserve all this is the only means of retaining beauty to old age.	Скажем в скобках, что сохранить все это есть единственное средство не потерять красоты своей даже с старости.
Her hair had begun to grow grey and thin, there had long been little crow's foot wrinkles round her eyes, her cheeks were hollow and sunken from anxiety and grief, and yet it was a handsome face.	Волосы ее уже начинали седеть и редеть, маленькие лучистые морщинки уже давно появились около глаз, щеки впали и высохли от заботы и горя, и все-таки это лицо было прекрасно.
She was Dounia over again, twenty years older, but without the projecting underlip.	Это был портрет Дунечкинова лица, только двадцать лет спустя, да кроме еще выражения нижней губки, которая у ней не выдавалась вперед.
Pulcheria Alexandrovna was emotional, but not sentimental, timid and yielding, but only to a certain point. She could give way and accept a great deal even of what was contrary to her convictions, but there was a certain barrier fixed by honesty, principle and the deepest convictions which nothing would induce her to cross.	Пульхерия Александровна была чувствительна, впрочем не до приторности, робка и уступчива, но до известной черты: она многое могла уступить, на многое могла согласиться, даже из того, что противоречило ее убеждению, но всегда была такая черта честности, правил и крайних убеждений, за которую никакие обстоятельства не могли заставить ее переступить.
Exactly twenty minutes after Razumihin's departure, there came two subdued but hurried knocks at the door: he had come back.	Ровно через двадцать минут по уходе Разумихина раздались два негромкие, но поспешные удара в дверь; он воротился.
"I won't come in, I haven't time," he hastened to say when the door was opened. "He sleeps like a top, soundly, quietly, and God grant he may sleep ten hours.	- Не войду, некогда! - заторопился он, когда отворили дверь, - спит во всю ивановскую, отлично, спокойно, и дай бог, чтобы часов десять проспал.
Nastasya's with him; I told her not to leave till I came.	У него Настасья; велел не выходить до меня.

Now I am fetching Zossimov, he will report to you and then you'd better turn in; I can see you are too tired to do anything...."	Теперь притащу Зосимова, он вам отрапортует, а затем и вы на боковую; изморились, я вижу, донельзя.
And he ran off down the corridor.	И он пустился от них по коридору.
"What a very competent and... devoted young man!" cried Pulcheria Alexandrovna exceedingly delighted.	- Какой расторопный и... преданный молодой человек! - воскликнула чрезвычайно обрадованная Пульхерия Александровна.
"He seems a splendid person!" Avdotya Romanovna replied with some warmth, resuming her walk up and down the room.	- Кажется, славная личность! - с некоторым жаром ответила Авдотья Романовна, начиная опять ходить взад и вперед по комнате.
It was nearly an hour later when they heard footsteps in the corridor and another knock at the door.	Почти через час раздались шаги в коридоре и другой стук в дверь.
Both women waited this time completely relying on Razumihin's promise; he actually had succeeded in bringing Zossimov.	Обе женщины ждали, на этот раз вполне веруя обещанию Разумихина; и действительно, он успел притащить Зосимова.
Zossimov had agreed at once to desert the drinking party to go to Raskolnikov's, but he came reluctantly and with the greatest suspicion to see the ladies, mistrusting Razumihin in his exhilarated condition.	Зосимов тотчас же согласился бросить пир и идти посмотреть на Раскольникова, но к дамам пошел нехотя и с большою недоверчивостью, не доверяя пьяному Разумихину.
But his vanity was at once reassured and flattered; he saw that they were really expecting him as an oracle.	Но самолюбие его было тотчас же успокоено и даже польщено: он понял, что его действительно ждали, как оракула.
He stayed just ten minutes and succeeded in completely convincing and comforting Pulcheria Alexandrovna.	Он просидел ровно десять минут и совершенно успел убедить и успокоить Пульхерию Александровну.
He spoke with marked sympathy, but with the reserve and extreme seriousness of a young doctor at an important consultation. He did not utter a word on any other subject and did not display the slightest desire to enter into more personal relations with the two ladies.	Г оворил он с необыкновенным участием, но сдержанно и как-то усиленно серьезно, совершенно как двадцатисемилетний доктор на важной консультации, и ни единым словом не уклонился от предмета и не обнаружил ни малейшего желания войти в более личные и частные отношения с обеими дамами.
Remarking at his first entrance the dazzling beauty of Avdotya Romanovna, he endeavoured not to notice her at all during his visit and addressed himself solely to Pulcheria Alexandrovna.	Заметив еще при входе, как ослепительно хороша собою Авдотья Романовна, он тотчас же постарался даже не примечать ее вовсе, во все время визита, и обращался единственно к Пульхерии Александровне.
All this gave him extraordinary inward satisfaction.	Все это доставляло ему чрезвычайное внутреннее удовлетворение.
He declared that he thought the invalid at this moment going on very satisfactorily.	Собственно о больном он выразился, что находит его в настоящую минуту в весьма удовлетворительном состоянии.