Аркадий Белинков: Роль труда в процессе превращения человека в обезьяну

Член ЦК. Нет полного контакта с нашей действительностью у обоих товарищей.

Корреспондент. Да как же это так вы живете? В наше-то, в советское самое счастливое в мире время и ничего не знаете?!

Редактор (зеленея от злобы и страха). А вы знаете, что мы сутками напролет, без сна и пищи трудимся, пропагандируя самое прогрессивное в мире мировоззрение?!

Член (Корреспонденту). Вот вам и отрыв. Отсюда и с массой неувяз.

Корреспондент. Конечно! У товарища Ленина по этому поводу гениально написано: "Страшно далеки они от народа".

Обозреватель (нахмурившись). У меня по четвергам и субботам 26 лекций по международному положению.

Корреспондент (ехидно). А когда же вы тогда партийные взносы платите позвольте спросить, товарищ обозреватель?

Обозреватель. Вот и не поймали. Аккурат, самое воскресенье, товарищ корреспондент.

Член. А вот и поймали! В воскресенье-то все отдаются культурному отдыху и нигде не принимают.

Редактор. Ну, это как где, товарищ Член. Может быть, там, где бюрократизм, там и не принимают. А у нас очень даже принимают. И еще просят. Прямо из рук рвут.

Обозреватель. Еще как принимают. Вот именно, из рук рвут. Мне так вот даже 18 копеечек сдачи не сдали. Вот именно. Как раз в прошлое воскресенье. Это я очень замечательно запомнил, потому что накануне жене сказал, чтобы она на эти 18 копеечек больше не рассчитывала: я на них самостоятельно газированной воды с клюквенным сиропом выпью.

Член. Знаю я, как ваш брат партийные взносы платит! Небось каждую копейку зажать норовит! Нет, чтобы...

Редактор. Ладно, этот вопрос выяснится. Оставим пока этот вопрос. Гораздо важнее сейчас узнать, что же такое произошло в мире, раздираемом международными противоречиями.

Корреспондент. Ладно уж, оставим. Это все равно выяснится. Сейчас, конечно, важнее, что происходит в мире, раздираемом международными противоречиями, чем наши мелкие неизжитые интересы.

Обозреватель. То есть как это мелкие?!

Редактор. Это у кого же неизжитые?!

Корреспондент. Не будем в такое время ставить точек над I, товарищи. Произошло событие исключительного значения. Сегодня ночью президент Трумен прислал товарищу Сталину телеграмму, в которой сообщает, что, ознакомившись с его гениальным произведением "Относительно марксизма в языкознании", больше не хочет быть марионеткой в руках Уолл-стрита и просит забыть все и принять его в кандидаты.

(Общее потрясение)

Редактор. Вот это да! Вот это здорово! Сначала фюрер, потом Трумен и оба как Форресты! Вот это да!

(Входит Известный писатель)

Известный писатель. А! Мое почтение авторскому коллективу, еще не удостоенному Сталинской премии. Тоже изволили пожаловать?

Корреспондент. Тоже товарищ Симонов. Дела-то, дела! Прямо фокус. А?

Писатель. А что же за фокус? Обыкновенное дело: будем переходить к коммунизму. Факт.

Член. То есть как это будем?

Писатель. А вот так и будем. Обыкновенное дело. Вызвали и скажут: так, мол и так. Созрели? Созрели. Ну и переходите. Факт.

Редактор. А ведь правда! А? А? Что же, мы разве не созрели? Уж давно созрели! Так чего же не переходить? Сразу же и перейдем! Чего только зря время терять?

Писатель. Факт!

Обозреватель (осторожно). Вот это самый раз. И деньги отменять будут?

Писатель. Вам сразу все подай. Так сразу и деньги отменяй. Сначала хлеб бесплатный сделаем, а потом видно будет.

Обозреватель. И это гениально. А как там насчет долгов, не слыхали? Хлебом нельзя будет отдавать?

Писатель. Можно.

Обозреватель (орет). Ура! Да здравствует коммунизм! А когда начнется?

Редактор (перебивает). Скажите, пожалуйста, а как там насчет потребностей?

Писатель. А это смотря насчет каких потребностей. Есть, к примеру, у тебя потребность повышать производительность, пожалуйста, повышай, с полной нашей радостью. Или, скажем, есть у меня потребность воспеть в реалистической поэме творца нашей счастливой жизни, сколько угодно! Только воспевай. Даже еще бумаги выдадут: может быть, в двух сериях с продолжением воспевать будешь. Вот и все. Факт.

Член. А как со всякими пережитками, с родимыми пятнами и отрыжками проклятого буржуазного прошлого и капиталистического окружения?

Писатель. С какими такими пережитками, пятнами и отрыжками? Нет у нас ничего такого. Пережили пережитки.

Корреспондент. Уже?

Писатель. Вот именно.

Член. Ну, тогда так. Раз нет пережитков. Тогда, конечно. Переходим в светлое царство коммунизма под солнцем Сталинской конституции и лампочки Ильича.