Макар Последович: С тобою рядом

Таких писем он еще никогда не получал. Раньше, особенно после семинара, проведенного в "Партизане" обкомом, ему писали многие. Корреспонденты газет, рассказывая своим читателям про новое в Пышковичах, приводили кое-что из биографии Корницкого. Через неделю пришло первое письмо. Капитан Краснознаменного Балтийского флота поздравлял Корницкого и желал многих лет здоровья и успешной работы на пользу социалистической Родины. Другое письмо было от учеников одной дальневосточной средней школы. Затем он уже ежедневно получал не меньше четырех писем. Ему писали секретари райкомов и доярки, инженеры, строители и сталевары, геологи и председатели колхозов. Одно письмо пришло из далекой Арктики от гарпунера китобойной флотилии "Слава"...

Оказался живой и здоровый Микола Вихорь. Он после войны окончил аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию и хотел бы переехать на постоянную работу в "Партизан". Корницкий послал ему телеграмму: "Приезжай немедленно..."

Как жалел Антон Софронович, что нет теперь с ним Надейки! Как недоставало ему Анечки! Они радовались бы теперь вместе с ним большому человеческому вниманию, которое придает тебе силы, они б помогали отвечать на письма. А то приходится ему просить Мишку Голубовича, Костика, уставшую за день Таисию...

В кухне забренчала посуда.

- Это ты, Таиса?

- Я. А что?

- Меня, Таиса, вызывают в Москву.

Она ответила только через некоторое время. И то каким-то не своим голосом:

- Что ж, это хорошо. Значит, ты кому-то там нужен.

- Поеду завтра утром.

Сколько с того времени прошло дней? Таисии казалось, что целый век. Она в задумчивости шла по улице Пышковичей. В мыслях ее звучал голос Корницкого, когда он выступал на первом собрании колхозников: "Все твое и твоих детей, Миколай... Из руин и пепелищ поднял ты красивые фермы, конюшни, гаражи, жилые дома..."

Ее догнала Ванда:

- Подожди, Таиса...

Они шли в скотный городок, огороженный и обсаженный кругом кленами, липами, с которых временами срывается и падает жухлый лист. Таисия нагнулась, подняла только что сорванный легким ветерком кленовый лист. Положила на ладонь.

- Вот и прошла его молодость!.. - словно сама с собой промолвила Таисия.

- Зато ты расцвела, когда Антон к тебе перебрался. Только смотри, что-то он часто начал ездить в столицу...

Она уже входила в коровник.

Таисия шла походкой усталого человека мимо сытых костромичек. Две доярки смотрели ей вслед, пока она не скрылась в боковых дверях.

- А кто теперь будет у нас председателем? - спросила одна молодица у другой.

- Наверно, Калита.

Вечером Ванда сидела за столом и что-то записывала, заглядывая время от времени в развернутую книгу. Андрей Калита еще не вернулся из конторы. Из репродуктора лилась тихая музыка, которая совсем ей не мешала. Вдруг музыка прекратилась. Послышался какой-то торжественно-праздничный голос диктора:

"Внимание, внимание! Передаем Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении передовиков животноводства...

...За достигнутые успехи в восстановлении разрушенного войной хозяйства, за успешное развитие животноводства присвоить звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда председателю колхоза "Партизан" Герою Советского Союза Корницкому Антону Софроновичу, заведующей молочной фермой Комлюк Ванде Никифоровне...

...наградить орденом Ленина... доярку Ситник Таисию Гавриловну".

Ванда вскочила из-за стола и заметалась по хате, не зная, за что приняться. Потом схватила с вешалки платок и кинулась из хаты. Скорей к Таисии!

Прикрепленный к столбу возле правления репродуктор гремел на всю улицу:

"...Калиту Андрея Степановича - секретаря партийной организации колхоза "Партизан", Голубовича Николая Демьяновича - старшего конюха колхоза "Партизан".

Таисия стояла посреди хаты и словно зачарованная смотрела на репродуктор. Со счастливым плачем, заглушающим репродуктор, Ванда крепко обняла Таисию.

- Таиса, любая!.. Ты слышала?.. Нас наградили!..

- Так чего ж ты ревешь?.. Успокойся!..

- "Чего ревешь"... Я, глупая, когда-то хотела бросить ферму... Меня звали, чтоб в райбольницу возвращалась...

В раскрытые двери вошел с палкой дед Жоров.

- Вот вы где, героини! Поздравляю. И меня можете поздравить...

- Спасибо, дед Жоров. А вас с чем?

- Я-то немного недослышал. Что Жоров, так хорошо разобрал, а там будто уши заложило от радости... То ж виданное ли дело. Где Кремль, а где Пышковичи. И на тебе. Всё оттуда видят!..