Макар Последович - С тобою рядом

- Слышал в обкоме. Ну и как, товарищ секретарь райкома?

- Трудно, Антон Софронович! Кругом, видишь, пустыня Сахара. Людей мало.

- А я, Данилыч? Возьмешь меня на учет?

- С дорогой душой. Могу хоть сегодня уступить свое место. Надолго к нам?

- Насовсем.

- Как - насовсем?

- А вот гляди, - доставая из кармана кителя и подавая Драпезе бумажку, проговорил Корницкий.

- Ого! Авторитетная организация. Но это ж, Софронович, невозможно!.. Ты видел свои Пышковичи?

- Нет еще. А что?

- Ни одной хаты, ни одного хлева! На всю деревню остался один петух. Да и тот, видишь, какой-то ненормальный.

- А что?

- Кого ни встретит - клевать кидается. И старается, подлюга, как раз в глаз нацелить.

- А люди там есть?

- Люди-то есть, но им, как и всюду, не к чему руки приложить. Послали мы туда председателем, если знаешь, Ефима Лопыря. Он в бригаде Иванова командовал хозяйственным взводом.

- Ну и что?

- Ну и ничего.

- Скверно, если ничего. Ты меня подкинешь в родную деревню?

- Хоть сейчас. Но, может, ты голодный? Зайдем ко мне подкрепимся. А-а?

- Благодарю. Я подзакусил на станции.

Потрескивая и постреливая мотором, "оппель" въехал в Пышковичи. Корницкий, который сидел рядом с шофером, видел повсюду давно знакомую ему картину: обуглившиеся в пожарах деревья, землянки, среди которых то тут, то там невесело торчали на пепелищах печи.

Посреди улицы подросток в лихо сдвинутой на один бок пилотке дразнил прутиком рыжего петуха. Петух старался, минуя прутик, подскочить и клюнуть хлопца. Услышав треск мотора, хлопец выпрямился и, заинтересованный, подался к машине, откуда вылезли Корницкий и Драпеза. За хлопцем, пригнув голову, гнался петух. Хлопец, не оглядываясь, отбивался от него ногой.

- Здорово, земляк! - весело сказал Корницкий. - Как тебя зовут?

Глаза хлопца были с восхищением устремлены на Золотую Звезду Корницкого.

- Костик, - ответил он. - А вы - дядька Антон?

- Глаз у тебя партизанский. Не Таисин ли ты сын?

- Да.

- Мать жива, здорова?

- Да.

- Ты Лопыря не видал? - спросил Драпеза.

- Лопырь дома, - отбиваясь от петуха, ответил Костик. - Празднует победу над немцами.

- Крикни его сюда.

Костик бегом кинулся к Лопыревой землянке. Здоровенный, небритый, потный от выпитой горилки, Лопырь сидел вместе с гостями за столом. На столе миски с едой, бутылки, стаканы. Гости, стараясь не обидеть хозяина, делали вид, что с интересом слушали, как он говорил:

- Немцы сюды во, а мы во туды. Немцы туды, а мы сюды. И во им. Трясовица в нос. Понял, Карп?

- Чтоб тебя утки затоптали! - воскликнул тоненьким голоском старик. Понял.

- А ты говоришь - хозяйственный взвод. Мы, брат, кормили и поили целую бригаду. Дисциплинка!

Правду говоря, Драпеза не твердо верил, что Корницкий навсегда приехал в Пышковичи.

"Подполковник в отставке, Герой Советского Союза, человек вполне обеспеченный, как он мог броситься бездумно на такую почти каторжную работу? Как он может смотреть за другими, если сам нуждается в присмотре? Тут что-то не так!" - думал Евгений Данилович, время от времени поглядывая на Корницкого. Взгляд секретаря райкома помимо воли останавливался то на пустом правом рукаве офицерского кителя Корницкого, то следил за движением покалеченной взрывом левой руки... А Ефима Лопыря подпольный райком еще за месяц до освобождения решил рекомендовать председателем "Партизана". У Лопыря и руки и ноги остались целыми. Ни разу ни одна пуля не царапнула. От головы до пят весь здоровый, как бык, и не такой уж, как говорится, дурак. Один был у Лопыря недостаток: немножко увлекался выпивкой. Известно, совсем святых, которые бы в рот не брали этой заразы, нет на свете. Но во всем надо знать меру! При случае, если есть к тому важная причина! Правда, Лопырь такие причины находил быстро. Сегодня - удачная добыча ценной соли для отряда, завтра - удавшаяся операция по разгрому фашистского гарнизона либо уничтожение железнодорожного моста. Почему ж не выпить! Говорят, что итальянцы и французы и за стол не сядут, если на нем не стоит кувшин вина. А мы чем хуже? Мы, которые лупим гитлеровцев и в хвост и в гриву! Вот только покончим с войною, тогда у нас начнется всеобщий банкет... Правда, на том заседании райкома, еще в лесу, Лопыря предупреждали, что стежка, по какой он идет, довольно скользкая: на ней можно не только бока себе набить, но и голову сломать легко.