Александр Вельтман - Не дом, а игрушечка !

Таким образом началась стройка и меблировка игрушечки, а не дома. Знакомый живописец взялся поставить картинную галерею произведений лучших художников. На ножевой фабрике заказаны были приборы, на полотняной столовое белье, меднику - посуда для кухни, - словом, все художники и ремесленники, фабриканты и заводчики получили от барина заказы на снаряжение и обстановку богатого боярского дома в седьмую долю против обычной меры.

Барин не жалел, не щадил денег.

Вот и готов не дом, а игрушка. Стоит чуть ли не дороже настоящего; остается, по обычаю, только застраховать да заложить в Опекунский совет.

Барин и призадумался об этом.

- Странная вещь, - говорил он сам себе, - князь Василий построил же гораздо глупее игрушечку, а не дом, в котором жить нельзя; его приняли в залог, а мой, я уверен, что не примут. А между тем закладывать дом необходимо: в старину закладывали до постройки, а теперь очень умно и расчетливо закладывают после постройки. Нельзя не закладывать!

VIII

Во все время, когда игрушечка, а не дом строился и снаряжался, дедушка-домовой с правой стороны был вне себя от радости и по ночам ходил вокруг него и потирал руки.

"Вот оно, - думал он, - как ухитрился свет-то... Барин этот должен быть колдун: только что я показался, тотчас узнал; только что задумался, как бы ухитриться, а он в угоду мне и выдумал!.."

- Ну, будет дом по твоему вкусу, - говорил дедушка-домовой с правой стороны своему сопернику.

- Посмотрим, - отвечал тот.

- Увидишь, - говорил этот.

- Ну, ладно, покажи.

- Постой, не готов.

- Э, лжешь!

- Верь, право-слово!

- Ну, смотри.

Прошло еще несколько времени до совершенного окончания и отделки домика. Дедушка нетерпеливо похаживает и сам дивится, как люди-то ухитрились.

- Истринно игрушечка, а не дом! Ну, надул же я его!

Наконец дом совершенно готов, дом на семи четвертях состоит из великолепного салона и столовой - она же и бильярдная. Салон - пол парке [Паркетный. - Примеч. автора.], обои шелковые, мебель роскошная - люстры, лампы, канделябры, зеркала, картины, рояль, словом, все.

- Ну, пойдем! - сказал домовой с правой стороны домовому с левой и привел его в кабинет. Барина, по обычаю, не было дома.

Ночь светлая; месяц отразился в окно на лаковом парке домика, на бронзе, на мебели: светло, как днем.

- Ну, где же?

- А вот, полезай за мной.

- Да это стол.

- Полезай!.. Ну, видишь? Что?

- Постой, борода зацепила... А-а-а-а! - проговорил с удивлением домовой с левой стороны, входя в резные золоченые двери салона.

- Что? а?

- Да! ах какая бесподобная вещь! что твоя печурка!

И домовой присел на кресла, потом на диванчик, потом прилег на подушку, шитую синелью по буфмуслину.

- Ну, спасибо. А это что? гусли?., а? славная вещь!., вот будет мне житье... роскошь! Не то что за печкой...

"В самом деле роскошь... - подумал дедушка с правой стороны. - Жаль и уступить... право, жаль!.."

- Бесподобно! аи спасибо! - продолжал дедушка с левой стороны, растянувшись на диване. - Так уж ты владей всем домом, живи за которой хочешь печкой, а я уж здесь и расположусь...

- Э, нет, погоди еще: ты видишь, что в доме еще и печей нет.

- В самом деле, печей нет, как же это забыли печи выложить?

- Без печей нельзя... зима настанет, замерзнешь.

- Нельзя, нельзя; да скоро ли их сложат?

Уверив, соперника, что к зиме сложат непременно, хитрый домовой спровадил его, а сам залег на диванчик и начал потягиваться и расправлять кости.

- Нет, приятель, извини: не видать тебе как ушей этого домика, я сам в нем буду жить... Как же это я прежде об этом не подумал? Какое спокойствие, удобства какие!.. Все как по мне делано... и зеркала какие... и все... фу, как люди-то ухитрились... Это что в засмоленных бутылках, постой-ка?..

И домовой отыскал между посудой и приборами штопор в меру, раскупорил бутылку шампанского.

- Мед!. мед-то какой! Фу, как люди-то ухитрились!..

Буль-буль-буль... выпил всю бутылку и заморгал глазами, прилег на диван и заснул.

А между тем и барин, построив не дом, а игрушечку, тотчас же, по современному обычаю строителей, заложил его. Поутру пришли за ним и понесли на носилках к заимодавцу.

В полночь очнулся домовой. Что за стук такой? что за гам?

что за свет колет глаза? Взглянул - и ужаснулся.

Народу тьма, музыка гудит; какие-то пестрые шуты и шутихи шаркают, ходят, кривляются, кричат, бормочут что-то не порусски - страшный содом! От яркого света потемнело в глазах у домового, запрятал голову в подушку, свернулся клубком, лежит - чуть дышит.