Михаил Ворфоломеев - Цвет черемухи

- Я вас нечаянно разбудил, простите.

- Это вы, Егор Петрович? Вы так против света встали, что лица вашего не видно. Садитесь! - И Надя указала Сомову на стул с высокой спинкой.

Он сел напротив Наденьки.

- Я вам варенье принес, тетя прислала.

- Спасибо... А разве бабушки нету?

- По-моему, дома нет никого.

- Ну да! Она в это время уходит доить корову. Вы знаете, где пасется стадо?

- Нет, - признался Сомов.

- Стадо пасется вон там, на горе, у березовой рощи. Между прочим, там во ржи живут перепелки. Если вы не уедете до осени, то увидите, как их тут много. Когда вы собираетесь уезжать?

- Не знаю, - ответил Сомов. - Буду жить, пока не прогонят.

- Вас не прогонят... - грустно сказала Наденька. - вы сами уедете... Я сегодня с утра читаю Тютчева, и мне очень грустно. Вы знаете, с тех пор как я попала в аварию, я очень переменилась. Я совсем другой была.

Надя отворила настежь окно.

- А вы знаете, что мой дед с вашим отцом были вместе на фронте?

- Да, я знаю.

Сегодня Надя краснела не так часто. Она внимательно вглядывалась в лицо Сомова, будто хотела спросить что-то важное, а говорила о другом.

- Что-то вас беспокоит? - спросил Сомов.

- Нет. Я вас во сне видела. Во сне вы другой.

- Хуже или лучше?

- Нет, просто другой. Я вас с женой видела. Где ваша жена?

- Мы с ней разошлись.

- Да?! - Надя вспыхнула и быстро проговорила: - Вы... Я поняла... Вы забыть ее приехали? Да?

Сомов усмехнулся:

- Нет. Просто развеяться. Раньше, в старые времена, ездили на воды, а я вот приехал на родину.

- А я очень рада, что вы приехали. Мне в последнее время очень тоскливо. Расскажите что-нибудь. А то я все читаю или радио слушаю. Когда была зима, очень было тоскливо. Только печка выручала. Я люблю смотреть на огонь. А вы что любите?

Сомов отвернулся от Наденьки и пошел к окну. "А в нее можно влюбиться", - подумал он.

- Что? - еще раз переспросила Надя.

- Я люблю просто жить, дышать, есть, рисовать. Пожалуй, больше всего люблю свое дело. Раньше бы я сказал это сразу.

- А почему сейчас нет?

- Что-то изменилось во мне. Наверное, я стал менее счастливым и более удачливым.

- А почему вы разошлись с женой? Она перестала вас понимать?

- В жизни так получается... Вдруг я начал чувствовать, что мне лучше, когда ее нет. Когда мы разошлись, мне стало спокойнее. И вот прожили, кажется, немало, а ничего не осталось в памяти. Почему-то помню запах духов и много разной одежды. Как в театральной костюмерной.

- А вы садитесь, садитесь! - вдруг жарко, почти испуганно сказала Надя.

Сомов сел. Теперь он сидел спиной к свету и очень хорошо видел ее лицо. Темные волосы чуть завивались на концах и у висков. Сзади они были собраны в пучок. Лоб - высокий, чистый, гладкий. Всякое чувство, овладевавшее ей, тут же отражалось на ее лице.

- На вас можно смотреть не отрываясь! - вырвалось у Сомова.

Надя вскинула на него свои огромные синие глаза и улыбнулась.

- Вы сейчас сказали так, как мне Петр Сергеевич говорит. У нас врач молодой, Петр Сергеевич, так он меня навещает. Он только недавно окончил институт и играет на баяне.

- Мне о нем Усольцев говорил, - вспомнил Сомов.

- Так у вас уже был Усольцев? Валентин Сидорович очень хороший, но, по-моему, неумный. Да, неумный, но хороший... Он тоже бывает у меня. Только редко. И вообще, кроме Цыпина, у меня редко кто бывает. Даже папа с мамой редко. Им некогда. У мамы больное сердце... Когда случилось со мной... Знаете, как это случилось? Нет?

Сомов покачал головой.

- Очень неожиданно, и я ничего не поняла. Я бежала из школы. Наш дом почти рядом со школой, надо только дорогу перебежать. И я всегда перебегала и привыкла... Я заметила его, то есть ее, машину, совсем рядом. Такой синий самосвал. И все. Пришла в себя в больнице. Ничего не почувствовала... Я долго лежала. Ваша бабушка сшила мне матрасик и набила его просом. Вы знаете, от проса пролежней не бывает. Я до сих пор сплю на просе. - Она вдруг смутилась. - Простите, Бог знает что говорю...

Сомов подошел к Наде, взял ее руку в свою. Рука была легкой и чуть влажной. Сомов наклонился и поцеловал дрогнувшие пальцы.

- Зачем вы? - тихо спросила Надя.

- Не знаю, вдруг захотелось.

- Вы всегда так? Делаете то, что вам захочется?

- Пожалуй, да.

И тогда Надя крепко стиснула его руку и быстро поцеловала. Сомов растерянно взглянул на Надю.

- И я тоже... Так захотела. - И она, засмеявшись, быстро выехала из комнаты.

Дверь хлопнула, и Сомов услышал голос Марьи Касьяновны:

- Ой, запалилась я, доченька! Молочка хочешь?