Ксения Шевцова - На юге Москвы

– А потом мы с моей бывшей женой решили завести птичку, – продолжал свой рассказ Мурашов.

– И где сейчас эта птичка? – поинтересовалась Лида.

– Она сдохла, потому что я много курил на кухне, – покачал головой Мурашов.

– Она не прожила с ними даже месяца! – заметил Саша.

– Давайте не будем об этом, – повернулся Мурашов, заходя в книжный магазин. Здесь я оставила своих спутников, пробравшись вглубь магазина, где стояла русская классическая литература и современная проза. Пока я листала недавно выпущенные издания, Мурашов выбрал подарок для Иры. Это была толстая книга в твердой обложке, на которой изображалась картина Боттичелли «Рождение Венеры». Придя домой, Ира, увидев в книжке чек, который положила миловидная синеглазая кассирша, ахнет от стоимости. А пока Мурашов оплачивает покупку, говоря, что с зарплаты он потратил еще не все деньги, так что ему, возможно, хватит, чтобы купить замечательный розовый чайник, который ему приглянулся в местном Оби.

– Ну чем этот чайник отличается от того, который у тебя дома?

– Он же РОЗОВЫЙ!!!

Выйдя из торгового центра, ребята тут же потянулись к своим карманам за сигаретами.

– Ого, у Мурашова появилась своя пачка, в кои-то веки у него нашлись деньги, – пропел Саша, останавливаясь, чтобы зажечь сигарету.

– Вообще-то не нашлись, а я их заработал своим честным трудом!

– А кем ты работаешь? – поинтересовалась Лида, когда мы заходили в слабо освещенный тоннель.

– Угадай. Слово из трех букв, – ухмыляясь, ответил парень.

– Не уж то ФСБ? – удивилась художница.

Ребята дружно рассмеялись.

– Нет, гадай дальше.

– МЧС?

– Тоже нет.

– Ладно, Сань, хватит ее мучить! Скажи уже.

– Я работаю, – Мурашов сделал паузу, смачно затянувшись сигаретой, – в РЖД.

– Ого! – удивилась Лида, и ее глаза стали еще больше, чем когда она увидела кнопку на двери «Ласточки». – И чем же ты там занимаешься?

– Ну, грубо говоря, общаюсь с ящерами. Ящеры – это те полудурки, которые ходят в МЦК с металлоискателями и просят тебя сумочку на ленту положить. Ненавижу их. Бу-а-а, – Мурашов вздрогнул.

– И чем же они тебе так досаждают?

– Своим существованием! Сижу я, значит, в конторе, звонит мне ящер, чтобы я его пропустил, я пропускаю, а он трубку не вешает. И так каждый! Как будто сам догадаться не может, что после щелчка нужно трубку повесить. Но нет! Он стоит и молчит, и пока ты ему не крикнешь «Положи трубку, урод!», он ее не положит, – отчеканил парень, будто заранее продумал свой ответ.

Мурашов отличался крайней эмоциональностью и харизматичностью. Они вместе с Лидой были похожи по темпераменту, оба очень разговорчивые и веселые, с отличным чувством юмора. Расходилось разве то, что Лида, в отличие от Мурашова, не признавала абсолютно никаких физических границ другой личности. Мурашов говорил, что это единственный человек, который в первый же день знакомства схватил его за ногу. Но он вроде как был и не против.

Дойдя до дома, мы разделились: я, Саша и Ира пошли в квартиру, а Лида с Мурашовым за пивом.

– Пива много не бывает! – говорил он.

Квартира принадлежала общим друзьям Мурашова и Саши – Насте и Августу, которые уехали отдыхать, и попросили ребят присмотреть за пушистыми котиками. В этой квартире, помимо пары котов и человек, проживал Мурашов.

Переобуться нам пришлось не заходя в квартиру. Саша предупредил, что коты могут нагадить в кроссовки.

– Осторожно, не наступите сюда, – сказал он, когда мы заходили в прихожую. На полу красовался до краев полный шлепок.

– Кто это сделал, а? Кто, скажи мне! – обратился парень к животному с труднопроизносимой кличкой.

Кот лишь жалобно мяукнул, после чего Саша бросил его на пол и тот с испуганным криком кинулся в комнату.

Мне стало жалко котика, но это, наверное, потому что шлепок был не мой. Саша аккуратно взял грязную обувь и пошел мыть. Мы с Ирой уселись на кухне. Квартирка была маленькая, но очень уютная. Весь холодильник был усеян магнитами и стикерами с героями различных мультфильмов и музыкальных групп. На широком дубовом столе стояли две полные пепельницы, одна из которых была в форме человеческой головы. Серое лицо, как и пепельница, отталкивало своими чересчур выпуклыми, точно набухшими как у утопленников, закрытыми глазами. Помимо пепельниц, чашек с недопитым чаем и пачки сахара, по всей площади стола гармонично разложились разноцветные зажигалки вместе с одинокой пачкой цветных спичек, очевидно купленных только из-за красоты.