Шломо Вульф - Шаг в сторону

"Как же он, раненый, с ними справился?" "Так это же Толик! Я не зря его сразу к тебе привела. И Никита ничуть не хуже. Только почти немой после Кавказа. Даже Толя не знает, что с ним там происходило. А я, по-моему, и голоса его никогда не слышала. Но попадает точно в цель даже с завязанными глазами - на звук. Так что отнюдь не глухой." "Можно еще вопрос? Почему ты сама так хочешь в этот рейс?" "Да потому, что путешествие будет опасным!" "Жажда приключений? После всего..." "Ты прав - жутких приключений было столько, что до конца жизни... Жажда мести!" "Кому?" "Игорю Гударову." "Это он тебя... изуродовал." "Нет. Уродовал меня другой. Но идея была Гударова. И он не упустил ни минуты понаблюдать за... процессом." "А при чем тут шагайка?" "Толе стало известно, что Игорь знает о нашем рейсе и уже здесь." "Тогда надо просто заявить в органы безопасности!" "Нет. Не надо. Во-первых, нет никакой гарантии, что там не внедрен их человек. Но главное надо организовать именно мою с ним встречу. Иначе, в лучшем случае, он умрет не от моей руки! Теперь тебе все понятно?" "Да уж, куда понятнее... А если он не нападет на шагайку?" "Игорь Гударов знает об ее истинном грузе. Он просто не может не напасть на нас." "Тогда надо взять побольше охраны. Есть три пассажирские каюты и..." "Тогда он не нападет так, чтобы подставиться." "То есть..." "Надо, чтобы в рейс пошли Толя, Никита, ты и я. И все."

7.

"Я думал ты мне грузовик проектируешь, а вижу какой-то танк. Ты ничего не перепутал, Марк? Ты уже не в Израиле. Ты в Сибири. У нас с каждым соседом мирный договор на сто лет подписан. Даже с корейцами и китайцами. С кем воевать-то собрались, любезнейший? Да еще в такой секретной обстановке. Не можешь без своего милитаризма?"

"Он тебе все объяснит. Давай Толя." "Всухую?" "Вот это сибиряк! А то у нас в ресторане какой-то... еврейский разговор получается..."

"Слава, Марик обидится..." - глухо и хрипло сказала Ира.

"Марк? Ты действительно такие замечания принимаешь близко к сердцу?"

"После эмиграции я столько слышал обидного в мой адрес, как "русского", что русский антисемитизм успел подзабыть..." "В Сибири, если хочешь знать, никогда не было..." "Ври кому другому, - по-еврейски быстро опьянел я. Антисемитизм в СССР легализовался в восьмидесятые годы именно в Новосибирске! Где впервые закричали, что жиды споили русских и довели их до деградации?""Марик, а израильтянам русские чем не угодили? - уже захмелела и Ира. - Почему вас, даже и не приняв за своих, стали угнетать?" "Во-первых, я не говорил, что нас угнетали. Не любили, если точнее. И потом, мы жеприехали из СССР, а тот издавна был на стороне наших смертельных врагов - арабов. Но мои претензии к историческойродине не связаны с настроением, как говорится, улицы. Негативным было отношение ко мне, как к специалисту, призванному повысить обороноспособность своей новой родины! А я вам рассказывал, как встретили мою шагайку. И все мои прочие проекты. И проекты других евреев. Наша армия была сильнее всех арабских вместе взятых, это всем было известно! А надо было быть сильнее всех, кто встал на сторону арабов. Чтобы не бояться никого в мире... Хорошо мне там было или плохо, но я жил в чистой, теплой и благоустроенной стране, где можно было ночью безопасно гулять по улицам и не опасаться встречных групп молодых людей. А потом началась эпоха постсионизма. Арабам передали Храмовую гору, изменили израильский гимн и флаг. Из учебников истории убрали даже период еврейского подполья и восстание в Варшавском гетто. Новые учебники сначала подчеркивали арабскую правоту, а потом и нацистскую... После превращения еврейского государства в государство для всех граждан, включая бесчисленных истинных и минимых арабских беженцев, стирания "зеленой черты" Израиль стал вторым Гарлемом, где боишься каждого встречного чернокожего. В наши уютные и спокойные до того города в поисках вожделенной красивой западной жизни хлынули сотни тысяч поголовно безработных палестинцев и претендентов в палестинцы. Поскольку прогнозы о процветании Нового Ближнего востока ни на чем не базировались, а капиталы и делатели чуть не все немедленно слиняли, то и без того немногочисленных рабочих мест в общей для евреев и арабов Палестине стало не "вдесятеро больше", а втрое меньше. Арабы стали промышлять разбоем и грабежами." "Неужели ваша такая умная нация не могла это предвидеть? спросил Пустовых. - Ведь все решалось на свободных выборах?" "Все решалось под мощнейшим внешним давлением. Так что Палестинская Федерация появилась вместо Израиля, в том числе, и потому, что страна не была достаточно вооружена. Израильские протекционисты на всех уровнях скормили наши еврейские мозги всякой дряни... А сами брызнули из Страны, как блохи с тела околевшего котенка, как только она стала опасной и невыгодной."