Валерий Залотуха: Последний коммунист

3

На рассвете "роллс-ройс" и "субурбан" въехали в распахнутые ворота просторного новорусского имения. Напротив огромного и довольно безвкусного, с колоннами по фасаду особняка в окружении многочисленной прислуги замерли его хозяева: муж и жена Печенкины - Владимир Иванович и Галина Васильевна.

Он, большой, сильный, в ярком спортивном костюме, стоял босиком на росной холодной траве.

Она была одета элегантно и со вкусом в костюм не-определимого цвета и выглядела так, будто сейчас здесь не рассветное утро, а званый вечер, светский прием.

В его глазах были радость и веселье, в ее - грусть и даже, немного, печаль.

- Мама, - прошептал мальчик, выскочил из остановившейся машины и стремительно побежал к женщине. Они обнялись.

- Мальчик... Илюшенька... Малыш... - шептала Галина Васильевна, и из ее красивых с длинными ресницами глаз выкатились две прозрачные слезы.

- Ну, что ты, мать, сырость тут развела, - добродушно пробасил Владимир Иванович, взял сына за плечи, притянул к себе и взглянул в глаза. Мальчик смотрел в ответ прямо и внимательно. И вдруг отец подхватил его под мышки, как малое дитя, подбросил высоко в воздух и закричал:

- А вот мы какие! Смотрите! Завидуйте! Мы - Печенкины!

И тряс, тряс мальчика, словно большую тряпичную куклу.

- Володя! - взволнованно воскликнула Галина Васильевна. - Пусти, ты его покалечишь!

- Не покалечу! - засмеялся Владимир Иванович. - Он сам еще меня покалечит! - Но послушался, поставил сына на землю.

Взлохмаченный, красный, растрепанный, молодой человек был растерян и удивлен. А тем временем его обступила со всех сторон многочисленная прислуга; наклонив головы и вытянув шеи, улыбаясь любовно и подобострастно, садовники и кухарки, официанты и парикмахеры, массажисты и экстрасенсы громко, наперебой приветствовали долгожданного молодого хозяина:

- Здравствуйте, Илья Владимирович!

- С приездом, Илья Владимирович!

- Устали небось с дороги, Илья Владимирович!

- В гостях хорошо, а дома лучше!

- Илья Владимирович...

Юноша вертел головой, улыбался, кивал, вежливо отвечая на каждое приветствие, но его растерянные глаза искали при этом лазейку в плотном кольце обступивших его людей. Что-то взорвалось, гулко хлопнуло в утреннем сыром воздухе, и мальчик вдруг так испугался, что даже подпрыгнул на месте. Отец захохотал, тыча в него пальцем, окружающие тоже засмеялись, и только мать, которая сама испуганно вздрогнула, прижала ребенка к себе. Он улыбался, как улыбаются дети, когда вот-вот заплачут.

Тем временем все вокруг закричали "ура", и громче всех кричал хозяин дома. Взрыв, который так напугал мальчика, был первым залпом фейерверка, специально устроенного в честь его приезда. Вылетая из травы, хвостатые ракеты стремительно взмывали в белое небо и с резким треском разлетались там огненными брызгами. Фейерверк увлек всех, кроме мальчика. Он нахмурился и громко и сердито произнес вдруг короткое непонятное слово:

- Нок!

Никто не услышал, даже обнимавшая его мать, она тоже смотрела на небо и, как все, была увлечена фейерверком.

Молодого человека звали Илья, Илья Владимирович Печенкин. Он вернулся на родину после шести безвыездных лет жизни в Швейцарии, где учился в элитнейшем колледже "Труа сомэ", что в переводе означает "Три вершины".

II. Любил под кровать прятаться

Сославшись на дорожную усталость, Илья сразу лег спать, родители же не ложились. Они сидели в полутемной спальне, с трудом помещаясь вдвоем на узком низком диванчике, и с умилением и гордостью смотрели на спящее свое чадо. Видимо от избытка чувств отец положил вдруг ладонь на колено матери и стал медленно поднимать юбку, но Галина Васильевна решительно остановила это неуместное и несвоевременное действие, крепко ухватив мужа за запястье. Впрочем, она нисколько не обиделась, а даже прижалась к его сильному жилистому плечу.

- Он такой остроумный, - зашептала Галина Васильевна. - Я спросила: "Что ты любишь больше всего?" Знаешь, что он ответил? "Ленина и пепси-колу..." Она улыбалась и смотрела на мужа, ожидая его реакции.

- Новое поколение... - прокомментировал Печенкин и пожал плечами.

Как большинство мужчин, Печенкин не умел разговаривать шепотом, получалось громче, чем если бы он говорил в полный голос. Галина Васильевна сделала круглые глаза, Владимир Иванович виновато втянул голову в плечи.

- Я только одного боюсь, - взволнованно зашептала мать. - Он совсем не говорит о девушках.

- Ну и что? - удивился Печенкин. - Какие его годы? Я только после армии гулять начал.