Фрэнсис Бёрнетт - Маленький лорд Фаунтлерой. Новый перевод

– Конечно, я сейчас же приведу его, сударыня, – сказала она, – потому что он у мистера Гоббса – они там, как ни в чем не бывало, рассиживаются на тарных ящиках между мыла, свечей или корзин с картофелем и рассуждают о большой политике, или играют во что-нибудь.

– Мистер Гоббс знает его всю жизнь, – сказала миссис Эррол адвокату, – Он очень добр к Седди, и между ними большая дружба.

Он вспомнил, как мельком видел магазин, когда проходил мимо него, с этими всегдашними бочками с картошкой и яблоками, и всякими вещами и разносолами, мистер Хэвишем почувствовал, что оживают его всегдашние сомнения. В Англии сыновья джентльменов не вели дружбу с бакалейщиками, и было очень неловко, если бы у ребенка были дурные манеры и склонность пропадать в дурной компании. Одно из самых горьких унижений в жизни старого графа заключалось в том, что его два старших сына любили кутить в кампании с простолюдинами. Может быть, подумал он, что этот мальчик разделяет их скверные качества, а не хорошие свойства его отца?

Он с тревогой думал об этом, разговаривая с миссис Эррол, пока ребенок не вошёл в комнату. Когда дверь открылась, он немного помедлил, прежде чем взглянуть на Седрика. Возможно, многим людям, которые знали его, показалось бы очень странным, если бы они могли узнать любопытные ощущения, которые испытал мистер Хэвишем, когда взглянул на мальчика, который бросился в объятия своей матери. Он испытал трепет, чувство, которое захватило его. В одно мгновение он понял, что это был один из самых красивых и прелестных малышей, которых он когда-либо видел.

Его красота не была уж совсем необычной. У него было сильное, гибкое, изящное маленькое тело и мужественное маленькое лицо; он поднял свою детскую головку и храбро держал себя в руках; он был так похож на своего отца, что это было просто поразительно; у него были золотые волосы отца и карие глаза матери, но в них не было ничего печального или робкого. Это были невинные, бесстрашные глаза; он выглядел так, словно никогда никого в жизни не боялся и никогда не сомневался ни в чём.

«Он самый красивый, самый прелестный малыш, которого я когда-либо видел!», – думал мистер Хэвишем. То, что он сказал вслух, было попроще:

– Итак, как я вижу, предо мной – маленький лорд Фаунтлерой!

И впоследствии, чем больше он наблюдал за маленьким лордом Фаунтлероем, тем больше удивлялся. Он очень мало знал о детях, хотя видел в Англии их очень много – прекрасных, красивых, радостных девочек и мальчиков, о которых заботились их воспитатели и пеклись гувернантки, и которые иногда были стеснительны, а иногда оказывались мелкими, шумными щалунами, но никогда они не были очень интересны для замкнутого, чопорного, жёсткого старого адвоката. Возможно, его личный интерес к судьбе маленького лорда Фаунтлероя заставил его присмотреться к Седди больше, чем он присматривался к другим детям; но, как бы то ни было, он определенно обнаружил, что тот притягивает его внимание так сильно, как никто. И он стал пристально наблюдать за ним.

Седрик не знал, что за ним ведётся слежка, и вёл себя в своей обычной манере. Он дружески пожал руку мистеру Хэвишему, и когда они были представлены друг другу, отвечал на все его вопросы с той неослабной готовностью, с какой всегда отвечал мистеру Гоббсу. Он не был ни стеснительным, ни дерзким, и когда мистер Хэвишем разговаривал с его матерью, адвокат заметил, что Сэдди слушает его речи с таким же интересом, как если бы он был вполне сложившимся, взрослым человеком.

– Мне кажется, перед нами очень зрелый маленький мужчина! – наконец сказал мистер Хэвишем матери Сэдди.

– Я думаю, вы правы, потому что о некоторых вещах он судит не по годам зрело! – ответила она, – Он всегда очень быстро учился и много общался со взрослыми людьми. У него есть забавная смешная привычка использовать длинные, причудливые слова и выражения, которые он вычитал в книгах или слышал от других, но он очень любит и детские игры. Я думаю, что он довольно умён, но иногда он ведет себя как настоящий мальчишка!

В следующий раз, когда мистер Хэвишем столкнулся с ним, он убедился, что последнее было совершенно верно. Когда его экипаж заворачивал за угол, он увидел группу совсем маленьких мальчишек, которые явно были очень сильно возбуждены. Двое из них собирались бежать наперегонки, и один из них был его юной светлостью, и кричал так громко, как самый буйный из его спутников. Он стоял бок о бок с другим мальчиком гордо выставив маленькую красную ножку.