Фрэнсис Бёрнетт - Маленький лорд Фаунтлерой. Новый перевод

– Это надо сделать, – сказала она, печально глядя в окно, – потому что, я знаю, что твой папа хотел бы, чтобы это было так, Седди. Он очень любил свой дом, и к тому же есть много вещей, как говорил друг Горацио, которые маленький мальчик никогда не сможет понять до конца. Я была бы слишком эгоистичной маленькой матерью, если бы не послала тебя. Когда ты станешь мужчиной, ты поймешь всё.

Седди скорбно покачал головой.

– Мне будет очень жаль расставаться с мистером Хоббсом, – сказал он. – Я боюсь, что он будет скучать по мне, а я буду скучать по нему. И я буду скучать по всем вам!

Когда на следующий день приехал Мистер Хэвишем – семейный адвокат графа Доринкорта, посланный им за лордом Фаунтлероем в Англию, – Седрик услышал много нового. Но почему-то его не утешало известие о том, что скоро он станет очень богатым человеком, и когда вырастет, у него будут замки здесь и замки там, и большие парки, и глубокие шахты, и большие поместья, и разные землевладения. Он беспокоился о своем друге, Мистере Хоббсе, и вскоре после завтрака отправился к нему в магазин, пребывая в сильном душевном волнении.

Он застал его за чтением всегдашней утренней газеты и подошел к нему с серьезным видом. Седрик на самом деле чувствовал, что для мистера Хоббса будет большим потрясением узнать, что с ним случилось, и по дороге в магазин обдумывал, как бы поделикатнее сообщить другу эту новость.

– Привет! – сказал мистер Хоббс. – Доброе утро!

– Доброе утро! – сказал Седрик.

Он не стал взбираться, как обычно, на высокий табурет, а сел на коробку из-под крекеров, обхватив колени руками, и несколько мгновений молчал так тихо, что мистер Хоббс наконец вопросительно поднял глаза поверх газеты.

– Привет! – повторил он.

Седрик собрал всю свою силу духа воедино и начал.

– Мистер Гоббс, – сказал он, – скажите, вы помните, о чём мы говорили вчера утром?

– Ну, – ответил мистер Гоббс, – мне кажется, это была Англия!

– Да, – сказал Седрик, – но как раз тогда, когда Мэри пришла за мной!

Мистер Гоббс потёр затылок.

– Мы говорили о королеве Виктории и аристократии. Не так ли?

– Да, – довольно неуверенно сказал Седрик, – и… и графы, разве вы не помните?

– Да, конечно, – ответил мистер Гоббс, – мы их немножко причесали против шерстки, не так ли?

Седрик покраснел до кудрявой челки на лбу. Никогда в жизни с ним не случалось ничего более стыдного, чем это. Он немного опасался, что это может немного смутить и Мистера Гоббса.

– Вы сказали, – продолжил он, – что не хотите, чтобы они сидели на ваших бочонках с крекерами.

– Так я и сделал! – решительно ответил мистер Гоббс, – И я не шутил. Пусть попробуют – и посмотрим тогда!

– Мистер Гоббс, – сказал Седрик, – на этом ящике сейчас расселся один из них!

Мистер Гоббс чуть не выпрыгнул из кресла.

– Что? воскликнул он.

– Да! – объявил Седрик с должной скромностью, – я один из них – или собираюсь им стать. Я не буду вас обманывать, это так!

Мистер Хоббс выглядел взволнованным. Он вдруг встал и пошел взглянуть на термометр.

– Моча ударила тебе в голову! – воскликнул он, обернувшись, чтобы всмотреться в лицо своего юного друга. – Сегодня такой жаркий день! Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? Когда у тебя стало портиться самочувствие?

Он положил свою большую руку на голову мальчика. Седрику стало так неловко, как не было никогда.

– Спасибо, – сказал Седди, – со мной все в порядке. С моей головой тоже всё в порядке. К сожалению, это правда, Мистер Гоббс. Именно за этим Мэри и приехала, чтобы забрать меня домой. Мистер Хэвишем рассказывал обо всём моей маме, а он адвокат и всё знает.

Мистер Гоббс опустился в кресло и вытер лоб платком.

– У одного из нас солнечный удар! – воскликнул он.

– Нет, – возразил Седрик, – нам придется постараться привыкнуть к этому, мистер Гоббс. Мистер Хэвишем приехал из Англии, чтобы рассказать нам об этом. Его прислал мой дедушка.

Мистер Гоббс дико уставился на невинное, серьезное личико перед собой.

– А кто твой дедушка? – наконец спросил он.

Седрик сунул руку в карман и осторожно вытащил листок бумаги, на котором что-то было написано его собственным круглым неправильным почерком.

– Я не мог легко запомнить его, поэтому записал его на бумажке, – сказал он. И он медленно прочел вслух:

«Джон Артур Молинье Эррол, Граф Доринкорт» – Вот как его зовут, и он живет в замке – кажется, в двух или трех замках. И мой папа, который умер, был его младшим сыном, и я не был бы лордом или графом, если бы мой папа не умер, и мой папа не был бы графом, если бы его два брата не умерли. Но все они умерли, и нет никого, кроме меня, – ни одного мальчика, – и поэтому я должен стать одним из них! И мой дедушка послал за мной, чтобы я приехал в Англию!