Пауль Шрекенбаx - Ротенбургский король. Перевод с немецкого Людмилы Шаровой

– Кто из нас не в своем уме: я или Вы?

Лицо советника покрыла легкая краснота, но он ответил спокойно и сдержанно:

– Я вижу, что Вы меня не поняли. Но это и не могло быть иначе. Полтора года Вы были вдали от родины, а письма говорят немного, при этом Ваш отец, пожалуй, остерегался писать слишком много.

Он cделал паузу и взял своего гостя за руку.

– Дорогой Якоб, я хочу поговорить с Вами откровенно, так как Вы уже взрослый мужчина. Если хотите, Вы можете дословно передать все, что я Вам сейчас скажу, Вашему отцу. Он может не сомневаться в том, что я его друг, несмотря на то, что я не принимаю многое из того, что он делает. Вы готовы выслушать меня без гнева?

– Говорите!

– Понимаете, – медленно начал советник, – мы с Вашим отцом очень многое в своей жизни делали, опираясь друг на друга, всегда как друзья, он для Ротенбурга, я для Нюрнберга. Мы стояли бок о бок при Ройтлингене, когда лига свободных городов билась с рыцарями. Мы тогда, собрали вместе, вероятно, больше двадцати рейхстагов. И тем не менее, между нами всегда была глубокая пропасть, которую мы никогда не cмогли преодолеть. Вы знаете, почему? Мой девиз был и есть: делать все постепенно, шаг за шагом. И так, медленно и неуклонно, я увеличил состояние, которое оставил мне мой отец. Но вы, Топплеры, совсем другого рода, совершенно разные по уму и духу. «Топпелн» на нашем старом языке означает «играть», и вы полностью оправдываете свое имя в своих поступках. Не зря на вашем гербе начертаны две игральные кости. До сих пор вашему роду способствовала удача! Но со временем ставки становятся все выше, и если только игральные кости упадут не той стороной, это будет oзначaть конец твоего отца.

Якоб Топплер слушал неподвижно, и ни одна мышца не дрогнула на его лице. Но теперь он поднял голову и быстро спросил:

– Что Вы имеете в виду?

– Вы знаете, что большинство населения Ротенбурга благодарно Вашему отцу. Граждане свободного города не хотят, чтобы кто-то со стороны, какой-нибудь князь, командовал ими. Но у него есть и смертельные враги, и не один, а очень много. Долгое время эти люди искали удобного случая, чтобы устранить его, и теперь они уверены, что близки к своей цели. Потому что Ваш отец хочет, чтобы город Ротенбург был под покровительством короля Вацлава, но сейчас в этой стране более прочное положение у короля Рупрехта, которого поддерживает большинство земель. И Вы, дорогой Якоб, тоже это знаете, потому что Вы везете письма от богемского короля к Вашему отцу.

– Я? – воскликнул Якоб Топплер, и на его лице вспыхнул яркий румянец.

Халлер улыбнулся.

– До этого не так трудно было догадаться. Но будьте осторожны, во Франконии есть те, кто готов дать за них много, очень много золота. Однако, оставим эту тему. Если ваш отец все-таки передаст город Вацлаву, он впадет в немилость короля Рупрехтa. Тогда бургграф Фридрих не замедлит собрать сотни князей и графов, чтобы выступить против вас, и это грозит городу такими серьезными последствиями, которых до сих пор никогда не бывало.

Тем временем враги Вашего отца подстрекают народ против него. Во всех домах и тавернах вашего города теперь идут разговоры: «Если у нас не будет Топплера, то мы будем пользоваться покровительством короля Рупрexта, и тогда нам не надо будет бояться бургграфа Нюрнберга». Поддержка Вашего отца среди потомственных родов города становится все слабее. Сегодня у нас двадцатое марта, первого мая – новые выборы. Если Ваш отец выиграет их и на этот раз, то я полагаю, что он будет бургомистром свободного города Ротенбург до конца своей жизни, потому что тогда уже ничто не сможет поколебать его власть. Как мне это ни прискорбно, я не верю в это. Но если он все-таки выиграет, мы cможем с радостью сыграть сразу две свадьбы: моего сына с вашей сестрой, и Вашу с моей воспитанницей. Но я очень боюсь, что Ваш отец не останется в кресле бургомистра и должен будет в ту же ночь бежать из города. Он увидит, почему. Так обстоят дела в Ротенбурге в настоящее время. Я не знаю, насколько хорошо Вы об этом осведомлены.

В это время зазвонили колокола Святого Себалдуса. Старик, все еще сидя на своем стуле, сразу сложил руки на груди, наклонил голову и тихо начал шептать «Отче наш». Молодой человек, выпрямившись, сидел напротив него и, как будто вовсе не слыша благочестивого напоминания, неподвижно смотрел перед собой.

Наконец, он заставил себя улыбнуться.

– Воистину, господин Ульрих Халлер, Вы хорошо осведомлены о том, что происходит в нашем городе. Однако, Вы не учли только одного: Никогда мой отец не опирался на знать, на кланы, но всегда на простых бюргеров. Так же он поступит и теперь и заставит замолчать крикунов и подстрекателей, и я, с Божьей помощью, сделаю все, что в моих силах, чтобы ему в этом помочь!