Георгий Жженов: Этап

Запахло кровью. Кто не сумел пробиться к бочке, бросился на лестницу, к пожарному шлангу... Цеплялись за висящий, упругий от напора воды шланг, тянули его на себя... Ножами вспарывали, дырявили парусину... К хлеставшей из дыр воде подставляли разинутые, пересохшие рты и судорожно, жадно глотали ее. Давились, торопились, захлебывались... Вода из прорванных шлангов текла по лицам, телам, по набухшей одежде, стекала по ступенькам лестницы... Ее ловили в воздухе, облизывали ступеньки. К ней лезли друг через друга, сильные стаскивали с лестниц слабых, те остервенело сопротивлялись, хватались за набрякшую, сочившуюся водой одежду соседа. Как пиявки впивались зубами, повисали на ней и с жадностью обсасывали, торопились напиться, пока их не сбросили вниз, на дно трюма... Оттуда к водопою лезли и лезли новые толпы обезумевших от жажды зэков.

И уж нечто совсем фантастическое, подобно миражу в пустыне, являла собой на этом фоне компания блатных авторитетов - элита преступного мира: крестные отцы, воры в законе, паханы, аферисты всех мастей... Вся эта уголовная сволочь вольготно обосновалась на верхних нарах, вблизи распахнутого люка, - поближе к свету и к свежему морскому воздуху. Они, эти подонки, были настоящими хозяевами этапа. Как римские патриции возлежали они на разостланных по нарам одеялах, не боясь никого и не таясь, нагло потешались над происходящим. От жажды они не страдали - у них было все! Все, вплоть до наркоты! Всевозможная еда, спирт, табак и даже... женщина! (Если можно было назвать женщиной полуголое существо в мужских подштанниках.) Вдребезги пьяная, распатланная девка, размалеванная похабными наколками, одному сатане известно, откуда и как приблудившаяся к мужскому этапу, томно каталась по нарам, за спинами резавшихся в карты воров.

Деньги, добротные шмотки - все уворованное, награбленное, под угрозой ножа, силой отнятое у "фраеров" - политических, сносилось молодым жульем ("шестерками") к ногам паханов и тут же шло на кон, разыгрывалось в карты. Вещи, как бабочки, порхали от одного игрока к другому...

Неизвестно, достиг бы бунтующий ковчег "земли обетованной", если бы капитан "Джурмы" не вмешался в действия конвоя и не принял собственные, решительные меры.

Опытный моряк, не первую навигацию поставляющий на Колыму дармовую гулаговскую рабсилу (заключенных), он понимал, в каком положении оказался из-за преступной глупости конвоя, не сумевшего вовремя напоить людей. Он понимал, что никакие полумеры уже не помогут, - соображать надо было раньше, на берегу.

В создавшемся положении "Джурма" представляла собой плывущую в никуда пороховую бочку с подожженным фитилем. Вот-вот бабахнет! Рванет так, что никого и ничего не останется... Все окажутся на дне, там, где все равны - и "чистые", и "нечистые", все! Расплата за глупость неизбежна.

В этой критической ситуации, когда перепуганная насмерть, растерявшаяся охрана не знала, что делать, капитану ничего другого не оставалось, как решиться на крайнюю меру - единственную, пожалуй, которая могла еще утихомирить людей и предотвратить катастрофу.

В момент, когда ярость вконец озверевших заключенных достигла последнего предела, готова была выплеснуться из недр мятежного трюма на палубу и разнести вдребезги корабль, капитан отдал распоряжение залить бунтующий трюм водой. Залить немедленно, из всех имеющихся на корабле средств.

Срочно были подтянуты дополнительные пожарные шланги, включена помпа, и изо всех люков на головы беснующихся в трюме людей полились потоки пресной воды.

В короткое время днище трюма было залито. Зэки, по щиколотки в воде, упились ею вдоволь, что называется, от пуза - пей не хочу!..

Расчет капитана оправдался, бунт утих, опасность миновала. Опасность миновала для корабля, но не для людей.

Эксперимент, учиненный конвоем над человеческой выносливостью, уже на следующее утро выдал первые тревожные результаты. У сотен заключенных обнаружились признаки одной из самых страшных в условиях длительных этапов болезни - дизентерии (королевы клопами провонявших пересылок, вшивых этапов и голодных беспенициллиновых лагерей).

Я не знаю, сколько несчастных так и не достигли "земли обетованной" канцелярская отчетность на этот счет, наверное, существует; знаю одно: их много! Количество заключенных, взошедших на борт "Ноева ковчега" в бухте Золотой Рог, далеко не соответствовало количеству сошедших с его трапа в бухте Нагаево 5 ноября 1939 года.

Колыма не дождалась тогда многих...

Читать дальше