Анатолий Злобин: Бонжур, Антуан !

А это Луи Дюваль* и его верная жена Шарлотта, они тоже убивали бошей в партизанах и имели дружбу с твоим отцом.

______________

* Имена действующих лиц, равно как и названия деревень, отелей и проч. в повести выдуманы, и автор не несет ответственности за то или иное совпадение.

Мы еще раз познакомились, на этот раз церемонно пожав друг другу руки.

- А это Сюзанна Форетье, жена твоего друга Антуана, - продолжал Иван. - Она теперь будет твоя симпатическая хозяйка, так что слушай ее.

Сюзанна протиснулась между Луи и Шарлоттой и крепко пожала мою руку. Она была хрупкой, подвижной и весело щебетала.

- Она говорит, - перевел Иван, - что Антуан не смог сегодня приехать, ему не разрешили его капиталисты, но, когда мы приедем, Антуан уже будет дома. И еще она задает тебе свой вопрос, любишь ли ты шампиньоны в сметане? - До чего же странно этот Иван говорил: без малейшего акцента и в то же время как бы не по-русски; я еще не мог понять, в чем тут дело, да и не до того было сейчас.

Я не успел высказать радости по поводу шампиньонов. Луи перебил Сюзанну и повернулся ко мне. Теперь я мог и его рассмотреть внимательней: длинное, будто сдавленное с боков лицо со смуглой продубленной кожей, цепкие блестящие глаза. Говорит отрывисто и резко, словно сердится. Шарлотта молчит с непроницаемым лицом, такая же высокая и седая, как и Луи, им обоим за шестьдесят.

- О чем они говорят? Я что-то не улавливаю.

- Он ругает Сюзанну за ее шампиньоны, - ответил со смехом Иван. Всегда, говорит, эти женщины лезут вперед со своей кухней. Луи знает, зачем ты приехал, и он даст тебе ответ за твоего отца.

- Он об отце говорит? Что?

- Он сообщает: ты сильно похож на Бориса; он сразу узнал тебя, как увидел. Он сердечно счастлив, что ты приехал, и хочет много сказать тебе про Бориса. Он требует, чтобы я переводил тебе все, что он будет говорить.

- Спасибо, Иван, без вас я тут как без рук. Я как раз хотел спросить у Луи, нет ли у него отцовской фотографии?

- Мы уже говорили об этом. У него есть лесная фотография, он не взял ее, но дома он тебе все покажет. Борис был командиром отряда, а Луи служил его помощником, поэтому ты теперь его желанный гость.

Продолжая разговор, мы двинулись к выходу. Иван спросил, какая погода в Москве. Я болтал как можно беспечнее, пытаясь отвлечься от главного вопроса, который настойчиво вертелся у меня в голове, как только я узнал, что Луи партизанил вместе с отцом. Я понимал, что должен сдержать себя, сейчас не время и не место. Ведь я хотел обстоятельного ответа, и потому нельзя задавать мой вопрос походя, между стеклянной дверью и стрелкой, указывающей на туалет. И все же я не сдержался:

- Вы не в курсе, Иван, как погиб отец? Расскажите. - Вот он, мой главный вопрос, а потом я уж буду спрашивать о женщине, обо всей той истории, на которую Скворцов намекал. Но со вторым вопросом я еще повременю.

Иван остановился, сосредоточенно наморщив лоб, и хотел ответить, но я уже понял по его глазам, что он не знает - или больше того, попытается уйти от ответа. Луи вовремя перебил его. Я ждал.

- Он требует, - перевел Иван, - чтобы я сообщал ему все, что ты говоришь со мной, каждое твое слово.

Но я уже овладел собой:

- Точка, Иван! Не надо про отца переводить. Скажите Луи, что я вам про Москву рассказываю.

Мы вышли на широкую площадь, до отказа заставленную машинами. Проходы были узкими, мы шли гуськом, и разговор сам собой прервался. Только раз Иван обернулся и, показалось мне, заговорщицки подмигнул, указывая на Луи: молчи, мол, приятель... Но, может, был в его подмигивании иной смысл, а мне после тягостного разговора с Верой мерещатся всякие небывальщины? Во всяком случае, нельзя спешить с таким вопросом после того, что я узнал от Скворцова и увидел смущенные глаза Ивана.

Луи остановился у зеленого "Москвича".

- Привет земляку! - воскликнул я, радуясь, что есть повод уйти от темы. - Вот уж не думал, что первым делом сяду в "Москвич".

Луи постучал ладонью по крылу.

- Он говорит, - перевел Иван, - что купил эту машину потому, что он сильно любит нашу родину.

Вопрос мой надежно похоронен, можно начинать все сначала, но теперь я спешить не стану.

Мы сели и тронулись: Луи и Шарлотта впереди, Иван между мной и Сюзанной. Машина выбралась на автостраду. Луи прибавил скорость.

- Будьте добры, Иван, - обратился я к Шульге. - Спросите у Луи: большой ли был отряд, в котором они с отцом воевали?

- Зачем ты все время мне "вы" говоришь? - обиделся Иван. - Я тебе "ты", и ты мне "ты". Мы люди простые, нас всех капиталисты эксплуатируют, поэтому мы должны говорить с тобой "ты".