Анатолий Злобин - Бонжур, Антуан !

- Ну что, ж друзья, - я обнял Антуана и Виллема, - дело о "кабанах" можно считать завершенным.

- Дело об особом диверсионном отряде "Кабан" и полковнике Виле только начинается, - возразила Констант, деловито защелкивая футляр аппарата. Это будет лучший заголовок года, но я вам его не скажу.

- Мерси, сударыня, - я поклонился.

- А теперь мы пойдем в кабачок, - предложил Антуан. - Я знаю тут одно местечко, куда, бывало, хаживали Тиль и Ламме Гудзак. Там и поговорим. Кажется, мы сегодня еще не завтракали.

- Сначала вы пройдете в полицию, - сурово заявил инспектор, - и я составлю протокол.

- Кончай тянуть резину, инспектор, - сказал я ему. - Мы приглашаем.

- Все-таки вы хулиганы, - сказала Ирма по-русски, но ее никто не понял.

ГЛАВА 28

- Салют, Серж! С бонжуром, ребята...

- Чао, Витторио. С благополучным.

- А-а, привет! Выражаю тебе свое полное. Как съездишенз?

- Банзай гезунд, Витю-сан. Кахен твейн делахт?

- Комси комса, или, по-нашему, абсолюман. А каки васи делаете?

- Токанава тояма, что означает в переводе: на том же уровне плюс пять процентози.

- Значит, у тебя все о'кэй?

- Ах, ребята. Если бы вы только видели! Этого ни в сказке сказать, ни пером написать, вы никогда не поверите, вы никогда не узнаете. Это надо видеть, это надо чувствовать, это надо обонять; какие шампиньоны я ел в сметане, это же умереть!

- Смотрите на него - он уцелел!

- Как же ты выжил, бедненький? Аж осунулся. Просто глядеть на него невозможно, до чего он осунулся.

- А нам оставил?

- Нам он выдаст сухим пайком.

- Честно говорю, ребята. Какие шампиньоны! Такие и в сладком сне не приснятся. Сюзанна, жена Антуана, готовила.

- Я всегда знал: в нем погиб великий чревоугодник.

- Значит, он еще и насюзанился? Вот это парень!

- А что? Осанка у него вполне. Сразу заметно: человек ел шампиньоны.

- Клокочете мелкой завистью? Насчет Сюзанны ты мимо дал, Сержик. Я же вам от души рассказываю. Этот Антуан, знаете, какой парень! Антуан - это человек.

- Партизан?

- Что за вопрос!

- А как по-ихнему партизан?

- Так и будет - партизан. Это же французское слово.

- А я-то думал, что партизаны только у нас были. Выходит, мы их у французов позаимствовали?

- Что же сие означает?

- Партизан - это буквально соратник.

- Значит, мы твои партизаны?

- Нет, ребята, это я ваш партизан.

- Смотрите, как скромничает! Я его буквально не узнаю.

- Перед нами новый человек!

- А что? Нашампиньонился и сделался скромным - закономерная деградация.

- Скромность украшает даже штурманов.

- Наш Коля, к примеру, третьего дня не то что шампиньоны. - Комара съел. И ничего - помалкивает.

- Коля съел Комара? И вы молчите?!

- Наш Коля теперь в финале. Об этом знает весь мир и ближайшие планеты.

- Так он же в деревню ездил?

- Виват, Николя! Как же это произошло? Чистая или по очкам?

- По чистой положил его наш Коля. В третьем раунде. Комар и пикнуть не успел.

- Вот это номер! Коля в финале, а я про шампиньоны вам заливаю.

- Скромность, скромность...

- Комар для меня не проблема. А вот теперь в финале с Эдиком придется, это уже кое-что.

- Эдик - это штучка. Он гармоничен.

- Неужто в финале с Эдиком? А кто его сейчас тренирует? Когда финал?

- У Эдика правосторонняя стойка. И реакция у него на уровне. Берегись его левой.

- И вообще Эдик гармоничен.

- Зато с Эдиком интереснее. Будет на что поглядеть.

- Что вы, ребята? Коля самого Комара уложил. Да после этого Эдик сразу лапки поднимет. Он сдаст психологически.

- Эдик психологически не сдаст. Эдик гармоничен.

- Заладил. А Коля наш что - не гармоничен?

- У Коли коронка - встречный прямой. Садись на него в ближний бой, Коля, и все будет в ажуре.

- А чего же ты про Веру не спросишь? Скромность заела?

- Спрашивается, где Вера?

- Очнулся. Верочка отгул взяла по уходу за отцом.

- Волнующе и непонятно...

- Отцу операцию делали. "Излишки" какие-то вырезали. Так она теперь у него днюет и ночует.

- Сплошные чудеса. Что же толкнуло ее на этот героический шаг?

- Ты и толкнул, дольче Вита. Уж больно она задумчивая стала, когда ты ее в щечку чмокнул.

- О чем нашептывал ей у трапа? Признавайся открыто.

- Ребята, вы меня знаете. Я вас тоже. И я со всей ответственностью заявляю: я славы не ищу. Я рядовой советский труженик. Зачем я буду присваивать себе то, чего не совершал?

- Вот к чему приводят поцелуи в запрещенном месте.

- Здравствуй, Тиль.

В дверях стоял Командир, и в руках у него брюссельская газета. Я вскочил.