Станислав Золотцев - Непобедимый народ

Прочитав это, иной скажет: о святая простота народной глубинки! И это будет верно. Но вернее другое: людям уже нет дела до давней исторической трактовки, заложенной автором в его замысел. Они внимают искусству, его свету и радости... Автор же как таковой со всеми его "воззрениями" здесь не присутствует. В обоих смыслах он - во прахе...

Вообще же, говоря языком бывшего агитпропа, кричащие контрасты меж землями России и Белоруссии возникают сразу же, как только пересекаешь рубеж. Именно меж землями: меж донельзя запущенной, лишившейся хозяйского догляда псковской сельщиной - и обихоженными угодьями вокруг витебских деревень. У нас в глаза бросаются пустоши, брошенные, зарастающие кустарником поля и луга, останки комбайнов и тракторов на них. На Витебщине же сразу после границы - обилие сельхозтехники, но и множество лошадей, и на выпасах, и запряженных. ("Да уж, за водкой, как у вас, на комбайнах не ездим", - позже услышал от белорусов.) И стайки ребятни повсюду - и на речных берегах, и в селах (у нас же теперь почти во всей сельщине дети лишь "летние", привозные, из городов). И главное - за все "судьбоносные" годы ни единого гектара пахотных земель не потеряно, ни одно поле не стало пустошью...

Спрашиваю "голову", "батьку" витебского колхоза"Путь к коммунизму": "Почему не переименовались?" "А на что? - говорит. - можа, кады и дойдем..."

В нашей же области почти всебывшие колхозы и совхозы (те, конечно, что не рассыпались в прах, но стали различными АО, "тремя нулями" и агрофирмами) сменили свои прежние, "советско-партийные" названия. Однако вот колхоз "Большевик" оставил себе свой титул, что казался одиозным, устаревшим уже и в брежневские годы. Знаю его председателя, уникально долго - тридцать пять лет! - возглавляющего это хозяйство. Вроде бы от такого "красного зубра" и убеждений соответствующих ждать нужно. Однако вот что не так давно услышал я от этого пожилого агрария: "Знаете, в нынешних бедованиях наших, конечно, все мы добром прежние порядки вспоминаем... Но вот чего страшусь пуще нечистой силы: того, что снова мне "спускать" план будут по мясу и молоку, как будто я сам не знаю, сколько из своих буренок выжму. А еще - как подумаю, что снова райкомовский секретарь или обкомовский инструктор станет меня "накачивать" насчет того, когда сев начинать, когда уборку да что где сеять - так поневоле зубами скрипеть начинаю. Нынче худо, бардак во всем, налоги душат, бывает ну просто в глазах черно, хоть и впрямь ополчение собирай да на Москву иди. Но как вспомню вот это - понимаю: назад, в прежние порядки, никак нам нельзя возвращаться..." "А чего же, - спрашиваю я председателя, - колхоз ваш "Большевиком" остался?" Он пожимает плечами и отвечает: "А это уж, думается, наших внуков дело - переименовывать. Им видней будет, чем нам..."

Написал о разговоре со старым колхозным вожаком - и по закону "свободных ассоциаций" вспомнился мне другой председатель... чего? да много еще над чем председательствует, несмотря на свой почтенный возраст, Сергей Михалков. В марте я оказался на торжестве в честь 85-летия "дяди Степы" в битком забитом Колонном зале. Среди "звезд", поздравлявших Сергея Владимировича, был и новоиспеченный депутат Госдумы Иосиф Кобзон, который, надо отдать ему должное, пел в тот вечер не слабей, чем в свои младые лета. И в качестве подарка юбиляру он стал исполнять известнейшую песню на его слова - Гимн СССР. И что же? в зале не оказалось никого (кроме, кажется, посла одной из закавказских республик), кто не встал - причем без всякого сигнала со сцены - и не начал подпевать Кобзону. Признаться, не без удивления оглядываясь, я видел, как вместе с известными "патриотами" и "державниками" не менее известные "демократы" вокально возносили славу партии Ленина, которая, как следует из текста, "нас к торжеству коммунизма ведет"!

Но именно в те мгновения "гимническо-хорового" экстаза автор этих заметок (сторонник ГКЧП в 1991-м и защитник парламента осенью 1993-го) впервые ощутил предельно ясно: да, мы поем искренне, но в нас поет то прошлое, в которое мы уже не вернемся. Не сможем возвратиться. И не потому, что в одну реку дважды нельзя войти, нет, просто потому, что крестьянину невмочь уже будет снова подчиняться "ц/у" о том, где, когда и что сеять и жать, а моим коллегам по перу (даже хранящим партбилет, как святыню) уже и в страшных снах не представить, что их опять с высоких трибун будут поучать, каким должно быть их творчество...

"Рабская психология"...Вот это, как у нас говорят, в душу верно. Именно в последние годы, вновь живя в родных местах, за голову хватаюсь: где предел долготерпению и покорству масс? Стоп... да, долготерпению, но покорству ли?