Федор Зуев - Хитрый Милавкин

- За дураками.

- Их и здесь много. Меня грубостью не обидишь. Заходи на катер, поговорим, чайку попьем.

Хоть чая-то Куприянов и не хотел, но он все же решил заглянуть в кубрик и поднялся по трапу вслед за инспектором.

Милавкин словно обрадовался приходу Куприянова. Заторопился с чайником, усадил его рядом с нами. Принялся рассказывать о инспекторских делах, о браконьерах, которые минувшей ночью ускользнули из-под самого носа. И ни одним словом не обмолвился он о своих подозрениях к Куприянову. Но это не успокоило Куприянова. Наоборот, приветливость инспектора казалась ему обманчивой и зловещей.

- А еще горе у нас... - продолжал Милавкин. И Куприянов окончательно насторожился.

- Горе, говорю, большое: на черную доску нас занести хотят. Плохо, видишь ли, с осет-рятниками боремся.

- Да-да! - тяжело вздохнул Куприянов. Ему было не легче от того, что Борис Прокофье-вич не говорил прямо. Наконец Куприянов решительно отказался от чая. Долго искал фуражку, пока не ощутил, что она была на его голове.

- Значит, на кудыкиных горах был? - переспросил инспектор, провожая Куприянова к лодке.

Вдоль острова шли на свои огороды приехавшие женщины. Куприянов проследил за ними глазами. Как только они скрылись за гривой, наглая ухмылка скользнула по его лицу.

- Не подходи! - угрожающе прохрипел Куприянов, преграждая дорогу Милавкину. - А то как бы мой дружок по нечайности веслами не зацепил.

- Зачем же веслами, можно и добром разобраться, - спокойно проговорил инспектор, закидывая ногу через борт лодки.

- Назад!! - взревел стоявший в лодке напарник Куприянова и занес над инспектором увесистый шест.

Увидев, что инспектору угрожает опасность, мы с капитаном поспешили на помощь. Но Борис Прокофьевич ловким ударом выбил шест из рук браконьера. Тогда озверевший верзила схватил инспектора за воротник куртки, пытаясь сбросить его за борт, а Куприянов замахнулся веслом.

Еще бы миг и... Но в грудь верзилы уже уперлось дуло пистолета.