Шломо Вульф - Гекуба

Поехала-таки, решил Домбровский. А толку-то? Еще мощнее доставать будет. "И где? - дипломатично уточнил он. - В Тель-Aвиве?" "Вы что? Вы... о Боже! действительно ничего не знаете? - задохнулся Ури от редкого счастья оказаться первооткрываетелем истины. - В Нью Йорке!! Они разбомбили им Манхеттен!! Они уничтожили их самые главные небоскребы - рухнул сам символ экономического могущества властелина мира!! Они размазали Пентагон по Вашингтону! Они летят на Белый Дом! На Капитолий, на все их атомные электростанции..." "Кто? Русские?" "Какие русские? Арабы!! Наши палестинцы напали на Америку! Уже взяли на себя ответственность. Террористы-смертники захватили десятки самолетов с сотнями пассажиров и бросают их на любые цели. Живые зажигательные бомбы. Взрыв, пожар - ужас!! Тысячи убитых и десятки тысяч раненных, разгром центра мировой цивилизации!! Наконец-то!" "Ури... Погодите, - с маньяком, свихнувшимся от голливудских триллеров надо даже по телефону говорить осторожно, уговаривал себя Женя. От его бешенной энергии уже звенело в ушах. - Кто вам это сказал?" "Кто? Ящик." "Какой еще ящик? так называли в Союзе секретные предприятия. - Вам кто-то возвонил из России?" "Женя, вы журналист или кто? Весь мир смотрит сейчас в ящик, а вы куда? Так что вы обо всем этом думаете?" "Это... эти новости показали по телевизору? Когда?" "И сейчас показывают. Вы включите, а я вам тут же снова позвоню. Я вас понимаю. В это поверить невоз-можно!! Как я рад! Наконец-то они проснутся и дадут нам расправиться..."

По телевизору действительно шел какой-то бездарный боевик. Самолет без конца врезался в небоскреб, пробивал его насквозь, вылетал огненным облаком. Потом этот кадр повторялся. На улице, похожей на нью-йоркскую, люди смотрели на этот коллаж и бездарно изображали ужас и беспомощность. Режиссер явно был не из лучших. Диктор комментировал происходящее. Примитивный рутинный триллер, понял Женя. Специально для людей с интеллектом Ури. Сейчас появятся крупным планом чудовищные литые челюсти Шварцнегера, и супермен схватит террористов за глотки.

Но не было ни великолепного Арнольда, ни грустного Сильвестра, ни прыгучего Джики. На экране клубились дым и пыль, бежали обожженные окровавленные, покрытые пылью и пеплом люди. Наконец, и необозримый небоскреб совершенно неправдоподобно провалился в преисподню. Явный макет, не более того. Жене надоела эта белиберда, и он переключил на русский канал. "...После чудовищного теракта в Нью-Йорке и Вашингтоне," - спокойно сказал диктор на родном языке.

И пошли уже знакомые кадры из только что охаянного триллера.

Этого не может быть... Но это - правда, успел подумать Евгений, когда телефон взорвался знакомым звонком - Ури умел заряжать своей ядерной энергией даже линии связи. Полно, да не он ли инициировал эти теракты своим воображением, ужаснулся, но не удивился Женя. От такого станется...

"Ну! - ликовал голос в трубке. - Понятно, что теперь будет?" "И что же?" "Как?! Теперь Америка, да и весь мир нападет на врагов современной цивилизации! На Палестину! На Арафата! Мы будем на острие общей мести за гибель наших лучших друзей. Женя, простите, но я тороплюсь. Я пишу об этом статью. Не выключайте, пожалуйста, ваш E-mail. Через... двадцать минут я вам такое сброшу!!"

"Это не ХАМАС убивает сегодня евреев, - вспомнил Домбровский сцену в рес-торане после "атаки террориста". - Это Буш с Путиным! Если бы они официально объявили раиса террористом, а наши действия антитеррористической операцией, мы бы арестовали и судили главарей палестинцев, а арабский мир и пикнуть не посмел бы. А лидеры великих держав придуриваются, что тут равно виноваты обе стороны! И тем самым намеренно провоцируют большую войну, главная цель которой - уничтожить вместе с Израилем половину евреев на Земле."

Звонок снова полоснул по нервам.

"Женя! - не выдержал Ури. - Так что вы все-таки думаете? Что теперь будет? Я с минуту на минуту жду сообщения о разгроме инфраструктуры Автономии, ареста Арафата и..." "Ждите, - спокойно сказал Женя. - Если вам делать нечего." "То-есть... Вы полагаете, что Америка простит Арафату... уничтожение финансового сердца своей страны?!" "Назначат другого виновного. Больше всех от этого действа достанется нам. Теперь от нас потребуют немедленно уступить Арафату. И вообще во всем, в конце концов, обвинят Израиль. Дескать заобижал арабов, вот они и озверели." "Вы соображаете, что вы говорите? Мы - ближайший стратегический..." "Я не силен в стратегии, но, как журналист, чувствую реалии." "Да палестинцы сейчас с ума сходят от радости, что сгорели и погреблены заживо тысячи американцев. И каких американцев - деловой элиты страны! Этот восторг наших врагов показали крупным планом на весь мир. Тетка в очках и платке клокотала, как индюшка от счастья, что искалеченные люди задыхаются под развалинами во тьме, пыли и смраде, без всякой надежды на помощь, а их родные об этом знают и сходят с ума от своей беспомощности! На глазах всего мира палестинские дети воют от счастья, что тысячи их американских сверстников остались сиротами и выражают желание скорее стать террористами-смертниками, а вы..." "Они скажут, что это результат оккупационной политики сионистов, что восторг их толпы - коллаж произраильских СМИ, а на самом деле палестинцы в массе умирают от скорби. Лживый раис немедленно выразит соболезнование и понимание американцам от имени своего многострадального народа. И ему тут же охотно поверят, что бы он ни произнес. Поймите, антисемитизм - наследственное психическое заболевание..." "Вот для лечения таких болезней и применяется шоковая терапия. Это ли не шок? Это хуже Пирл Харбора. Японцы напали на военных, которые для того и существуют, чтобы погибать в бою. А тут - на брокеров и девушек из бесчисленных буфетов на всех ста этажах. А циничное разрешение обреченным пассажирам авиалайнеров попрощаться с родными по мобильнику? А злорадное равнодушие к жизни этих пассажиров! Японцы с гордостью признали атаку своей победой, а все мусульмане уже заявили о своей непричастности. Японцы-камикадзе были солдатами и воевали только против солдат, а эти трусливые твари... Нет, Женя. на этот раз чутье вас подвело! У власти в Израиле стоят решительные люди. Момент для удара настал. Уже через час-два вы поймете, что прав я. Гордая Америка никогда не простит арабам такого позора."