Георгий Чулков - Метель

Князь жадно вдохнул в себя морозный воздух и, открыв рот, поймал несколько хлопьев снега.

— Как хорошо, — сказал князь. — И зачем прятаться от метели?

Князь, прихрамывая, пошел по дороге, обсаженной елками, все еще держа в руке подсвечник с погасшею свечкою. Князю было приятно, что влажный снег попадает ему на лицо и на шею.

«И луна совсем не страшная, когда идешь так, по дороге, — думал князь. — А если в этаком доме с паралитиком и оккультистом запрешься, естественно померещится чертовщина… А теперь чего же бояться? Метель так метель…»

Князь все время помнил, что в боковом кармане у него револьвер, который он отнял у Анны Николаевны.

На всякий случай он потрогал его рукою.

— Здесь! Значит, все хорошо, — усмехнулся князь. Он вышел из калитки и, спотыкаясь на кучи снега, пошел вдоль плетня. У князя был сильнейший жар.

Вдруг князь заметил, что впереди него шагах в десяти идет человек, высокий и нескладный, и так же, как он, спотыкается на сугробы и спешит куда-то. Он то пропадал за снежной завесой, то снова появлялся и все шел вперед, не смущаясь вьюгою.

— Эй! Вы! Подождите! — крикнул князь, сам не понимая, зачем он кричит так. — Вместе пойдем…

Но человек, должно быть, не слышал, как закричал князь, и продолжал шагать, то проваливаясь в снег, то вылезая из него с трудом.

Князь побежал за ним.

— Эй! Попутчик! Эй!

Человек обернулся, и князь увидел при луне его лицо.

— А! Это вы? — остановился князь, узнавая Александра Петровича. — Вы куда?

Но тот, не отвечая, махнул рукою и опять зашагал по снегу.

— Подождите! Вам говорят! — рассердился князь и бросился за ним.

Ровно в три часа ночи княгиня проснулась охваченная непонятным страхом. Она минуту лежала молча с открытыми глазами, дрожа от ужаса. Потом, не сознавая вовсе, где она и что с нею она громко закричала, напугав старушку, с которой спала в одной комнате. За исключением старика-паралитика, все в доме услышали этот ужасный крик. Зажгли свечи. Служанки забегали по комнатам, разыскивая валериановые капли. Княгиню одели, посадили в кресло и только тогда старушка догадалась послать Марка за князем, чтобы он успокоил свою жену.

Но Марк, разумеется, не нашел князя в комнате. Он был изумлен и смущен весьма. Княгиня как будто уже знала это. Она объявила, что пойдет разыскивать князя. Конечно, и Марк пошел с нею. Он держал в руке большой фонарь, стараясь найти на снегу следы князя. Княгиня почти бежала, путаясь в шубке, изнемогая от волнения и предчувствий. И толстый Марк едва поспевал за нею, задыхаясь и пыхтя.

Метель, присмиревшая два часа тому назад, снова с яростью бушевала, засыпая снегом савельевскую усадьбу. Следы князя пропадали, но княгиня из калитки побежала налево, мимо елок и плетня, как будто она знала, куда пошел князь. Она дважды упала, но тотчас же подымалась, не замечая, что снег облепил ей шею, и бежала дальше.

А метель с разбойничьим посвистом кружилась над полем, дорогою и савельевским садом, куда бежала теперь безумная княгиня. Проваливаясь по пояс в снег, Марк догнал ее у изгороди сада.

— Помогите мне, — попросила княгиня, останавливаясь перед канавою, где валялась изгородь, поваленная вьюгою. — Он здесь прошел.

— Почему здесь? — нерешительно сказал Марк.

— Здесь, здесь, — подтвердила княгиня. — Вон смотрите, подсвечник лежит…

Марк неловко и грузно прыгнул в канаву и подал руку княгине. Они перебрались через изгородь и вошли в сад. Дорожек не было вовсе. Все было в сугробах. И от луны разливался по саду неверный свет. Деревья казались воскресшими великанами, поправшими чудом смерть. Метель, засыпая их снегом, выла над ними. А они, поскрипывая, качали головами. Когда княгиня и Марк вошли в этот лунный сад, во все стороны бросились от них какие-то существа в белых лохмотьях и притаились за сугробами. И теперь казалось, что вьюга вьюгою, но все это недаром и вместе со снежным вихрем летит на землю крылатая нечисть.

— Князь! Князь! — крикнула княгиня, но ветер подхватил ее вопль и смешал с воем метели.

Ветер пел дико, и казалось, что это не бесцельно поднялась такая буря. Кто-то выпустил на свободу эти вихри, как злых псов. А вокруг сада был стон, гам, плач, рев, как в аду. Да это и был снежный ад. И вьюга обжигала щеки огнем. А что делалось в небе! Там неслись стадами обезумевшие облака. И луна дрожала среди них, как нагая чародейка.

И княгиня, в ужасе от этого снежного волшебства, кричала опять: