Теперь, через много десятилетий, с великими затратами перемывают то, что тогда бездумно ушло в отвалы.
Шутка ли... Одними "ежедневными субботниками" Николай Иванович Лебедев ухитрялся приобщить к производственному плану прииска более десяти килограммов золота ежедневно!
Энтузиаст и идеалист, он "кнутом и пряником" пытался бороться за честный труд, за чистоту нравов в лагере. С одной стороны, на вечерних поверках произносил зажигательные речи, обращенные к патриотическим чувствам и гражданскому сознанию подчиненных ему зеков, с другой стороны всех устрашал вывешенный на самом лобном месте перед вахтой для обозрения грозный приказ, категорически, под страхом смерти, запрещающий пронос металла из забоя в зону.
Его филантропические усилия успеха почти не имели. Разве что лишний раз застревали в мозгу той части безвинных зеков, которой и без его проповедей не чужды были патриотические чувства. Но, к сожалению, они являлись лишь частью "Ноева ковчега", бесправной его частью. Власть в лагерях принадлежала уголовникам, начиная с матерых бандитов-рецидивистов и кончая бытовыми преступниками. Призывы к их сознанию по меньшей мере наивны. Всем давным-давно известно, что наши исправительно-трудовые лагеря еще никого не исправляли, а если и перевос-питывали, то скорее в обратном порядке, превращая неопытных дилетантов в профессионалов-рецидивистов с "гулаговскими" дипломами, специалистов узкого профиля: ширмачей, домушни-ков, скокорей, щипачей, ключников, мокрушников и прочей сволочи... "Друзья народа", свившие уютные гнезда в лагерях, терроризировавшие всех и вся! На приказ у вахты не обращали внима-ния. В угрозу расстрела не верили. Золото как несли, так и продолжали нести: оно заменяло деньги. На него выменивалось все: и пища, и табак, и одежда.
Как-то он заявился в барак, где я дневалил, и шепотом, чтобы не разбудить спящих, вызвал в тамбур. Было около полуночи...
- Здравствуйте, гражданин начальник!
- Здравствуй, здравствуй,- сказал он,- как твоя рука?
- Спасибо. Ничего.- Я пошевелил пальцами.- А что, пора уже и в забой, да?
- Не спеши, покантуйся еще малость, успеешь, наработаешься! Я не к тому...
К тому не к тому, а чего-то он явно недоговаривал. Я молчал. Ждал...
Руку мне сломали. И сломали дважды. Сначала в забое, в драке, а вскоре, когда она начала срастаться и подживать, снова сломали, уже в бараке, и опять в драке (я ударил вора). Блатные распяли меня, как Иисуса Христа, на крестовине нар и заново разломали руку, обе кости (фрайер не имеет права бить вора).
В обоих случаях виноват я не был, просто я не стерпел оскорбления. Начальник разобрался беспристрастно, сочтя меня правым в этой истории, потому и не выгнал со сломанной рукой в забой, а разрешил до выздоровления быть дневальным в бараке, где жила бригада лоточников, в которой я работал до болезни.
- Понимаешь, какая штука,- заговорил он.- У меня на весах сейчас одиннадцать кг девятьсот шестьдесят г... С любой добавкой все равно это звучит как одиннадцать, верно ведь?.. И совсем другое дело - двенадцать!.. Чувствуешь?.. ДВЕНАДЦАТЬ!! И звучит иначе - солидно, понимаешь?
- Понимаю. Только к чему вы?..
- Выручай... Позарез нужно сорок грамм металла, понимаешь?
- Понимаю. Только где я возьму эти сорок грамм?
Мой вопрос он оставил без ответа. Будто и не слышал вовсе, продолжал:
- Мне через час рапортовать надо! Сводку в Магадан передавать, понимаешь?.. А у меня одиннадцать кг девятьсот шестьдесят г... Сорок грамм не хватает до ДВЕНАДЦАТИ, понял?
- Давно понял. Только где я их возьму? - как дятел долбил я.
- Где? - зашипел начальник и показал пальцем в сторону спящих:- Вон где!.. Там, у любого работяги! И брось дурака валять! Я буду его учить, у кого, где? - Он начал заводиться.- Он, видите ли, не знает где...
- Вы на что намекаете, гражданин начальник? Неужели вы думаете, что кто-то посмеет нести металл в зону?.. Вы что, своих приказов не читаете?.. "За грамм пронесенного в зону лагеря металла - расстрел!" - продекламировал я ему.
- Пошел ты... Дашь или нет, отвечай? - Злить его дальше становилось рискованно, начальник мог взорваться.
- Ладно. Не сердитесь, гражданин начальник, подчиняюсь... делать нечего. Пойду в забой сам на ночь глядя. Прикажите вахтерам выпустить меня из зоны. Не жаль вам инвалида однорукого! - запричитал я.
- Не придуривайся, не придуривайся... Не считай меня идиотом! Жду тебя в ларьке... с металлом! - И, совсем уже уходя, пообещал:- С меня полкружки спирту.
Читать дальше