Владимир Буковский - Пацифисты против мира

Но этот момент экстаза был недолгим. Постепенно, один за другим, разные слои населения трезвели, теряли иллюзии и уже сами не могли поверить своему недавнему ослеплению. Такое "предательство" сделало окруженное враждебностью меньшинство еще более безжалостным и сплоченным. "Пусть против воли, но мы заставим их строить будущее счастье. Зато их дети будут благодарить нас". Не стану описывать ту чудовищную массовую резню, к которой все это привело, - она описана много раз. Терроризированное большинство повиновалось с показным энтузиазмом, поскольку выглядеть угрюмым было равносильно бунту. Но молчаливое, пассивное сопротивление осталось. Правящее же меньшинство превратилось просто в клику, потерявшую свои идеалы в постоянной борьбе за существование, злоупотреблениях властью и привилегиях. Возникшая политическая ситуация лучше всего определяется выражением "скрытая гражданская война", в которой подобие баланса поддерживается властями при помощи некоторой степени политического террора.

Так возникла абсолютная власть абсолютно циничной горстки людей над абсолютно циничным народом, уверяющих друг друга в своей искренней жажде строить идеальное общество будущего. Идеология же осталась существовать, но не в умах людей. Почти как в научной фантастике, идея отделилась от своего субстрата и окаменела в структурах общества. Она превратилась в институцию, которая не позволит никому (даже своему главному управляющему) отклониться от мертвой догмы. Воля миллионов остается сжатой в кулаке абстракции.

В этой стране практически нет свободных людей. Государство единственный работода-тель - никому не позволит быть финансово независимым, точно так же как не терпится в этой системе любая другая независимость. Каждый должен исполнять "полезную" задачу, осущест-влять нужную функцию. Притом несколько систем тайной полиции и служб безопасности шпионят друг за другом и вместе - за всеми остальными. Не удивительно, что такая система породила человека "нового типа", который думает одно, говорит другое, а делает третье.

Огромная инерция этой системы тоже не удивительна. Например, теперь уже нет тех, кого можно назвать "классовым врагом", нет нужды терроризировать и загонять в лагеря миллионы людей. Тем не менее, бесчисленные концлагеря продолжают существовать, ставши неотъем-лемой частью экономической, политической и духовной жизни страны. Никто уже не верит теперь в окончательную победу коммунизма во всем мире, да никто и не хочет ее, но внешняя подрывная деятельность и необходимость всеми силами поддерживать "социалистические силы" стала неотъемлемой частью машины. Теперь уже система правит людьми.

Но есть и еще что-то более важное, чем инерция, - инстинкт самосохранения правящей клики. Оседлав однажды тигра, почти невозможно потом спрыгнуть с него. Попытка внутренней либерализации может оказаться роковой. Само количество ненависти, накопившейся в стране за 65 лет социалистического эксперимента, огромно, результаты любой реформы настолько непредсказуемы, а, пуще всего, уничтожение самой власти этой клики и их сказочных привиле-гий (а то и физическое их уничтожение) настолько вероятны при ослаблении центральной власти, что трудно ожидать от властей заигрывания с либеральными идеями. Только угроза неизбежной и скорой гибели может заставить советских правителей провести серьезные внутренние реформы.

Две стороны советского режима - внутреннее угнетение и внешняя агрессивность - неразрывно взаимосвязаны, создавая своего рода порочный круг. Чем больше режим гниет изнутри, тем больше усилий тратят правители, чтобы представить миру устрашающий фасад. Им нужна международная напряженность, как вору нужен покров ночи. В политической атмосфере скрытой гражданской войны, огромные и бессмысленные жертвы последних 65 лет, постоянные экономические трудности и отсутствие основных прав (как и сказочные привилегии правящей клики) могут быть оправданы только постоянной внешней угрозой и необходимостью с ней справиться, т. е. "враждебным окружением" и подрывной деятельностью "мирового империализма". В этой искусственно созданной военной ситуации требование рабочим лучшей доли или требование нацией независимости будет немедленно расценено как "подрывная деятельность", как "игра на руку врагу".

Однако недостаточно создать дьявола, чтобы поддерживать чистоту веры. Этот воображае-мый враг должен постоянно терпеть поражение, а то как бы лукавый не соблазнил нетвердых. Любой ценой нужно добиться поражения американского "империализма" и любыми средствами способствовать освобождению пролетариата в странах капитала. Стоит лишь не оказать помощи "братской стране" или упустить возможность установления коммунистического режима в созревшей для этого стране - и это неизбежно будет воспринято как слабость власти, а стало быть, как добрый знак угрюмому и обозленному населению дома. Любая неудачная междуна-родная авантюра может начать цепную реакцию развала империи. Вот почему не могут они потерпеть народного восстания в Венгрии, "весны" в Праге, антикоммунистической "священной войны" в Афганистане или второго полюса власти в Польше. Отзвуки почувствуются во всех остальных странах социалистического лагеря, так же как и на Украине, и в Прибалтике, и в Средней Азии. Сценарий советской агрессии угнетающе однообразен. Сначала нужно подорвать демократическое государство изнутри, помогая дружественным "прогрессивным силам" прийти к власти. Затем приходится поневоле спасать своих обанкротившихся "прогрессивных" друзей, когда сопротивление народа грозит их свергнуть.