Владимир Богораз - Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ пятый. Американскіе разсказы [Старая орфография]

— Ухъ, какъ мы много работали! — сказала она, какъ бы въ видѣ поясненія.

Во всякомъ случаѣ, было очевидно, что Ривка исполнила свое намѣреніе и докопалась до самой сути американской жизни, включая и юніонъ. Когда она упомянула о «собственномъ дѣлѣ», они обмѣнялись съ Шимховичемъ взглядомъ, и Авдотья какъ-то вдругъ почувствовала, что ей скучно.

— А ты какъ живешь? — спрашивала Ривка. — Вышла замужъ?.. Это чьи дѣти, твои, быть можетъ?..

На лицѣ ея заиграла легкомысленная улыбка, съ которой нѣкогда она предсказывала Авдотьѣ, что та снова выйдетъ замужъ въ Нью-Іоркѣ.

— Такія большія? — съ упрекомъ сказала Авдотья. — Хозяйскія дѣти! — прибавила она уныло.

Ей стало еще скучнѣе, зависть разбирала ее, глядя даже на это прокопченное табачное счастье.

— Ну, такъ я тебѣ пришлю приглашеніе на мою свадьбу! — сказала Ривка. — Мы осенью вѣнчаемся!

Она заставила Шимховича записать адресъ Авдотьи, потомъ на клочкѣ бумаги написала свой собственный адресъ и отдала Авдотьѣ. Она оказалась настолько проворной, что выучилась не русской грамотѣ, какъ Авдотья, а англійской, конечно, болѣе полезной въ Америкѣ.

— Приходи въ слѣдующее воскресенье! — предложила она подъ конецъ. — Я тебя на скачки повезу; пускай ты тоже пару долларовъ выиграешь!

Къ великому удивленію Авдотьи, она говорила о скачкахъ, какъ о совсѣмъ знакомомъ дѣлѣ, и въ концѣ концовъ похвасталась, что въ прошлый мѣсяцъ выиграла пятьдесятъ долларовъ на закладахъ. Повидимому, она заранѣе подготовляла себѣ успѣхъ на случай вступленія изъ простого рабочаго міра въ болѣе высокій кругъ.

На другой день послѣ полудня Авдотья опять пошла съ дѣтьми въ паркъ, ибо въ лѣтнее время она почти не пропускала ни одного дня, чтобы не вывести своихъ питомцевъ на прогулку.

Въ будни въ паркѣ было еще меньше народу. Двѣ три пожилыя женщины съ ребятишками, нѣсколько негритянскихъ нянь съ дѣтскими колясочками, пышно разодѣтыхъ, въ шляпахъ съ перьями и шелковымъ вуалемъ, заботливо опущеннымъ, какъ бы въ защиту противъ загара. Нѣсколько матерей, которыя, уходя въ паркъ, имѣли на кого оставить домъ. Группа мальчишекъ играла въ прятки между старыми деревьями. Другіе ломали зеленыя вѣтви кустовъ, ежеминутно оглядываясь, не идетъ ли садовый сторожъ. Изъ мужчинъ попадались только полицейскіе, сугубо огромные, съ вытаращенными глазами и брюхомъ, раздутымъ отъ пива. Городской бродяга, прошатавшійся всю ночь безъ пристанища, дремалъ на скамейкѣ, свѣсивъ голову на грудь. Какой-то дряхлый старикъ усѣлся на широкій камень на краю дорожки и, доставъ изъ кармана бумажный свертокъ съ дешевыми орѣхами, принялся угощать бѣлокъ, со всѣхъ концовъ сбѣжавшихся на даровой пиръ.

Какой-то довольно пожилой господинъ съ просѣдью въ волосахъ, но въ легкомъ лѣтнемъ костюмѣ изъ свѣтлой фланели прошелъ мимо Авдотьи. Она замѣтила его еще съ пятницы. У него, повидимому, было слишкомъ много досуга, и онъ не дорожилъ своимъ временемъ. Онъ приносилъ съ собою газету и закуску въ бумажномъ мѣшкѣ, читалъ, дремалъ, гулялъ, ѣлъ, вообще старался, какъ могъ, убивать время.

«Чудной старикъ!» — подумала Авдотья. «Какого онъ племени? Должно быть, айришъ (ирландецъ) или нѣмецъ»…

Но въ эту минуту чудной старикъ, снова проходившій мимо Авдотьи, вдругъ остановился и обратился къ ней на чисто русскомъ языкѣ.

— Извините, пожалуйста! — сказалъ онъ. — Вы русская, должно быть?

— Ну! — сказала удивленная Авдотья. — А если русская, тогда что?

— А ничего, — сказалъ незнакомецъ. — У васъ русское выраженіе лица! И дѣти у васъ славныя! — прибавилъ онъ, посмотрѣвъ на Бебичку, которая перебѣгала черезъ аллею, сѣменя ножками и тщетно стараясь донести на своей лопаткѣ ношу песку. Она затѣяла воздвигнуть песчаное укрѣпленіе около своей няни, но ея пухлыя рученки были слишкомъ коротки, чтобы держать лопатку, какъ слѣдуетъ.

— Это не мои дѣти! — сказала Авдотья, сдерживая досаду. Въ два дня ей пришлось уже второй разъ отречься отъ Бебички.

— Да? — вѣжливо переспросилъ незнакомецъ. — А вы сами откуда?

— Я — вдова! — сказала Авдотья, какъ будто это было отвѣтомъ на вопросъ незнакомца.

— Я тоже вдовецъ! — сказалъ онъ печальнымъ голосомъ. — У меня жена умерла въ прошломъ году!

Авдотья еще разъ осмотрѣла своего новаго собесѣдника. Онъ, очевидно, имѣлъ деньги, ибо сапоги его были свѣтло вычищены, а изъ кармана для часовъ, придѣланнаго по американскому обычаю подъ поясомъ, свѣшивалась короткая и широкая золотая цѣпь. Но руки у него были грубыя съ короткими толстыми пальцами, въ складки кожи въѣлись неизгладимые слѣды желѣзной и масляной копоти, а лицо было прорѣзано короткими прямыми морщинами, какія остаются послѣ долголѣтняго физическаго труда и постояннаго пребыванія на открытомъ воздухѣ.