Всеволод Сысоев - Удивительные звери [Повесть, рассказы, очерки]

Сменив топор на ружье, он стал целиться в прорубленное отверстие. Ему показалось, что во тьме светятся маленькие злые медвежьи глаза, и он потянул за спусковой крючок. После грохота выстрела послышался яростный рев. Внутри липы заскрежетали медвежьи когти.

«Полез! Видать, промахнулся!» — пронеслось в голове охотника. В страхе бросился он прочь от берлоги. «Отбежать бы шагов на двадцать, а там из-за укрытия можно застрелить медведя», — думал на бегу охотник. Глубокий рыхлый снег скрывал валежник. Зацепившись за сук, человек упал в снег и уронил ружье. Быстро поднявшись, он обернулся и увидел, что медведица вылезает из дупла. Полагая, что медведь не скоро слезет на землю, охотник спешил укрыться за елкой и затем поразить зверя. Но когда он обернулся, медведица исчезла. Опытный зверь, скрывшись за деревом, быстро спускался на землю с невидимой для человека стороны.

Снова пришлось отбегать в сторону, чтобы увидеть зверя, но медведица смело прыгнула на землю с четырехметровой высоты и, подняв клубы снежной пыли, замелькала черным шаром между деревьями. Два беспорядочных выстрела не остановили ее стремительный бег. Невредимой скрылась она в непроходимой чаще.

В растерянности стоял горожанин, все еще не веря, что его охотничье счастье ушло из рук. «Словно запечатанный в бочке, сидел в берлоге медведь, и вот, поди же, не смог взять», — сокрушался он, направившись было к палатке, но любопытство остановило его. Зарядив ружье, человек медленно подошел к берлоге и осторожно заглянул в прорубленное отверстие. На дне обширного липового дупла лежал убитый медвежонок. Чуть не вскрикнув от радостного изумления, охотник пошевелил медвежонка стволом ружья, затем, вырубив рогульку, вытащил свою добычу, которая едва ли достигала двадцати килограммов. Поместив трофей в просторный рюкзак, повеселевший горожанин торопливо зашагал к пристанищу: ему не терпелось поскорее рассказать о своих приключениях товарищам.

Когда медведица после выстрела, сразившего насмерть брата Белогрудого, быстро полезла к выходу из берлоги, Белогрудый последовал за ней. Его маленькое тело содрогалось от неимоверного ужаса. Огненная вспышка выстрела, оглушительный грохот, запах едкой пороховой гари и крови, наконец, испуганный рев матери ошеломили его. Мелкая дрожь сотрясала тело медвежонка, лапы его цепенели. Боясь сорваться и упасть на дно берлоги, Белогрудый из последних сил впился своими острыми когтями в гниловатый сук липы и затаился в дупле.

Торопясь, охотник не удосужился поглядеть вверх. Случись такое, он бы обнаружил и легко убил Белогрудого.

Потеряв мать и брата, Белогрудый не покидал своего убежища, хотя холодный сквозняк назойливо обдувал его продрогшее тело. Ему было страшно и тоскливо, но даже скулить потихоньку он боялся. Наступили ночные сумерки, невдалеке заухал филин. Осторожно озираясь по сторонам, медвежонок вылез из берлоги, спустился на землю и, разыскав след матери, устремился за ней вдогонку. Но прошло не менее четырех часов, прежде чем ему удалось догнать свою мать. Найдя старое кабанье гайно, они отдохнули, а с зарей направились в глубь темных кедрачей. Белогрудый едва поспевал за матерью. Вскоре сумрачные кедровники сменились светлыми рощами ясеней. Медведи вышли в долину широкого каменистого ключа. На их пути встал старый дряхлый тополь. Его толстый морщинистый ствол едва обняли бы четыре человека. Между огромными сучьями зияла черная дыра. Медведица, увидев еще издали это отверстие, с ходу забралась на тополь и спустилась в дупло. Белогрудый последовал за ней. Новая берлога была просторнее первой, но более сырой и неуютной. Все же медведи спокойно проспали здесь до самой весны.

Весна пришла в лес шумная. Ветер раскачивал голые деревья, и, когда соприкасались сухие ветви или стволы умерших елей, они протяжно стонали и скрипели. Но звери привыкли к звукам леса и не пугались. Белогрудый проснулся раньше матери, ему не терпелось размять свои молодые лапы, и однажды теплым мартовским днем он вылез из дупла и спустился на землю. Снег в ключе почти растаял. Пахло прелой листвой. Побродив вокруг тополя до вечера и наевшись зеленой травы, перезимовавшей под снегом, Белогрудый вскарабкался на тополь и спустился в теплую берлогу. Тщательно облизав мокрые лапы, он свернулся клубком и подвалился к спине матери.

Прошло еще два дня, и Белогрудый вместе с матерью покинул берлогу. Сперва они довольствовались прошлогодней травой, сохранившимися под снегом желудями и орехами, затем направились к закрайкам сплошных лесов, где было много муравьев, личинок, насекомых и съедобных корней.