Антон Чехов - Из Записных книжек

Верзила. Фельдшерица N. из Петерб"ургских" рожд"ественских" курсов, идейная, влюбилась// в учителя X., думая, что он тоже идейный, труженик во вкусе повестей и романов, которые она так любила. Он мало-помалу оказался пьяницей, лентяем, добродушным и недалеким. Его уволили, он стал жить при жене, объедать ее. Это был нарост вроде саркомы, который истощал ее совершенно. Как-то она лечила интел"лигентных" помещиков, ездила к ним каждый день; было неловко платить ей - и они подарили ее мужу костюм, к ее великой досаде. Живя с мужем, она стала тощенькой, некрасивой, злой; топала ногами и кричала ему: "Оставь меня, низкий человек!" Ненавидела его. Она работала, а ему платили. Он подолгу пил чай, и это ее возмущало. И ей было досадно, что знакомые его не понимали и тоже считали идейным.

Молодой человек собрал миллион марок, лег на них и застрелился.

Лампадка, вспыхивают волосы.

"Эта женщина... Я женился 20 лет, не выпил во всю мою жизнь ни одной рюмки водки, не выкурил ни одной папиросы". После того, как он согрешил, его полюбили и стали ему больше верить, и, гуляя по улице, он стал замечать, что все стали ласковей и добрей - оттого, что он грешен.

Женятся, потому что обоим деваться некуда.

Сила и спасение народа в его интеллигенции, в той, к"ото"рая честно мыслит, чувствует и умеет работать.

Попадья берет выигрыш и не платит проигрыша.

Мужчина без усов все равно, что женщина с усами.

Кто не может взять лаской, тот не возьмет и строгостью.

На одного умного полагается тысяча глупых, и на одно умное слово приходится 1 000 глупых, и эта тысяча заглушает, и потому так туго подвигаются города и деревни. Большинство, масса всегда останется глупой, всегда она будет заглушать; умный пусть бросит надежду воспитать и возвысить ее до себя; пусть лучше призовет на помощь материальную силу, пусть строит жел"езные" дороги, телефоны, телеграфы - и с этим он победит и подвинет вперед жизнь.

Порядочных в настоящем смысле можно встретить только среди людей, имеющих определенные консервативные или либеральные убеждения; так же называемые умеренные весьма склонны к наградам, пособиям, крестикам, прибавкам...

- Отчего умер ваш дядя?

- Он вместо 15 капель Боткина, как прописал д"окто"р, принял 16.

Молодой только что кончивший филолог приезжает домой в родной город. Его выбирают в церковные старосты. Он не верует, но исправно посещает службы, крестится около церквей и часовень, думая, что так нужно для народа, что в этом спасение России. Выбрали его в председатели земской управы, в почетные мировые судьи, пошли ордена, ряд медалей - и не заметно, как исполнилось ему 45 лет, и он спохватился, что все время ломался, //строил дурака, но переменять жизнь было уже поздно. Как-то во сне вдруг точно выстрел: "Что вы делаете?" - и он вскочил весь в поту.

Противиться злу нельзя, а противиться добру можно.

Он льстит властям, как поп.

Мертвые [сраму] срама не имут, но смердят страшно.

Вместо простынь грязные скатерти.

Еврей Перчик.

Обыватель в разговоре: и всякая штука.

Богач в большинстве нагл, самомнение у него громадное, но свое богатство он носит, как порок. Если бы дамы и генералы не благотворили на его счет, если бы не бедные студенты, не нищие, то он испытывал бы тоску и одиночество. Если бы бедные сделали стачку и согласились не просить у него, то он сам пришел бы к ним.

Вечный еврей.

Муж приглашает приятелей в Крым к себе на дачу, а жена потом, тайно от мужа, подает им счета и получает за квартиру и стол.

Потапов привязывается к брату, и это служит началом любви к сестре. Развод с женой. Сын потом присылает ему планы: помещение для кроликов.

- Я посеял у себя вику с овсом.

- Напрасно, лучше бы посеяли trifolium (клевер).

- Я завел свинью.

- Напрасно, невыгодно, лучше держать кобылок.

Девица, преданный друг, из самых добрых побуждений ходила с подписным листом для X., к"ото"рый не нуждался.

Почему так часто описывают константиноп"ольских" собак?

Болезнь: у него гидротерапия.

Приезжаю к знакомому, застаю ужин, много гостей. Очень весело. Мне весело болтать с соседками и пить вино. Настроение чудесное. Вдруг поднимается X. с важным лицом, точно прокурор, и произносит в честь мою тост. Чародей слова, идеалы, в наше время, когда идеалы потускнели... сейте разумное, вечное. У меня такое чувство, точно я был накрыт раньше колпачком, а теперь колпачок сняли, точно в меня прицелились. После тоста чокались, молчание. Пропало веселье. - Вы теперь должны сказать... говорит соседка. - Но что я скажу? Я охотно бы пустил в него бутылкой. И спать ложусь с осадком в душе. "Смотрите, смотрите, господа, какой дурак сидит среди вас!" В роде interview: "Я иначе не могу. Я сам мучаюсь". Со мной сестра или жена. Ночью она вдруг плачет. - Что с тобой? Отчего ты? - Молчание.