Александр Давыдов - Воспоминания

Утром, по пути в Ярославль, мы проехали Переяславль-Залесский и обожаемый нами Ростов Великий. Как он чудесен и роскошен, какая радость для взора, сердца и души. Признаюсь, что архитектура этих церквей мне гораздо ближе, чем цельная и умеренная архитектура армянских и грузинских церквей. Как приятно обнаружить неожиданный подарок - Ростов Великий, мы не устаем осматривать все подряд и, покидая его, жалеем, что не можем остаться дольше. И наконец Ярославль. Он нам понравился, но, может быть, мы уже пресыщены всем виденным ранее, и поэтому чуть-чуть разочарованы городом.

Новый день. Музей Н. А. Некрасова находится недалеко от города, в Карабихе. Сам дом не очень красив, но сад со своими березками прелестен. Здесь Некрасов писал поэму "Русские женщины" об отважных Княгинях Марии Николаевне Волконской и моей прапрабабушке, Екатерине Ивановне Трубецкой. Они были первыми из жен декабристов, поехавших вслед за мужьями в ссылку в Сибирь, это были "их ангелы", а, по-моему, и героини. Да, повсюду жива история моей семьи.

Завтра собираемся в Клин, это будет последний этап нашей поездки. Визит к моим родственницам, к тете Ксении и Ирине, которых мы видели последний раз в 1973 году. Выехав в девять утра, мы приезжаем около одиннадцати. С трудом находим их квартиру. Они встречают нас с явной радостью, и мы беседуем в гостиной. Позже мы пьем чай на кухне. Едим хлеб с маслом и с очень вкусной колбасой и бисквиты. Разговор не иссякает, но многое остается недосказанным, а я не (267) пытаюсь расспрашивать их, так лучше. После чая мы идем в Дом-музей П. И. Чайковского, который, как и все здешние музеи, сохранен великолепно. Стены покрыты картинами, фотографиями, гравюрами. Мебель хорошо расположена, рояль стоит посередине одной из комнат, на веранде - круглый стол, за которым П. И. пил кофе. Все очень уютно. Хранительница музея очень мила, как и сопровождающая нас Полина Ефимовна, женщина, умная и разговорчивая, вся её жизнь посвящена культу памяти Чайковского. Она и правда очаровательная, и мы не могли бы желать лучшего гида, она знает столько интересных моментов из жизни Чайковского. Здесь тоже Давыдовы, бывшие членами семьи П. И., и мне приятно видеть их на портретах.

Возвращаемся в Москву, темную, дождливую и неуютную. Утром встречаемся с нашим знакомым. Борисом, и идем с ним в Исторический музей в Кремле. Я не могла даже помыслить о том, что через несколько, минут, пройдя по длинным переходам и лестницам, я окажусь в комнате, в которой меня будут ждать три альбома, специально для меня приготовленные. Три альбома рисунков и акварелей моего прапрадедушки, декабриста Василия Львовича Давыдова и его детей, нарисованные в ссылке, в Сибири. Альбомы принесли две милые женщины, работающие в музее. Они были очень довольны, видя мою радость. Я никогда даже и не подозревала о существовании этих альбомов, и это было чудесным финалом нашей интереснейшей поездки. Но и здесь времени не хватает. Я могла бы смотреть и смотреть эти альбомы. Перед моими глазами Сибирь, трогательная жизнь моих предков, иллюстрации к разным событиям их повседневной жизни. Вот родители и дети поздравляют друг друга с днем рождения или именинами. Они не знали тогда, как ценны теперь эти маленькие шедевры.

Последние посещения - в музей Тропинина и, особенно, в Пушкинский, где опять-таки много воспоминаний, картин и писем о Давыдовых. Странно подумать, что завтра, в этот час мы будем опять в Париже, где другой мир, другая жизнь. Эти три недели были прекрасными, с их напряжением, впечатлениями и разнообразнейшими эмоциями. Остается ещё завтрашнее утро. Мы вылетаем в четыре часа дня. И в это утро (268) идем повидать Красную площадь, Кремль и прекрасный ансамбль церквей, одна красивее другой. Я люблю эти позолоченные купола и всегда вспоминаю Бориса Годунова, Ивана Грозного и Мусоргского. Москва, Красная площадь совсем не похожи на Петербург. А музыка Чайковского кажется мне совершенно противоположной музыке Мусоргского, несмотря на то, что в них слышится русское звучание, и музыка обоих композиторов близка мне. Наконец мы в музее Рублева, любуемся иконами.

После легкого обеда в гостинице мы прощаемся со всеми женщинами "Интуриста", которые очень нам во всем помогли. Мы в такси, уже едем на аэропорт. Полет без происшествий. А когда мы спускаемся по тралу, и даже ещё в самолете "Air France", мы замечаем большую разницу. Мы входим в этот западный мир потребления, мир товаров и запасов, и Россия сразу кажется такой далекой. Но со мной мои красные крымские яблоки. Как грустно, что я не могу их дать в руки Папе...