Елизавета Михайличенко - Повестка в Венецию - Нижние ноты

Шуки потянулся за автоматом и утвердительно спросил:

— Музыка мешать не будет?

Йоэль захохотал. Потом пнул джип.

— Кус эммак! — прошипел он. — Сейчас я им тоже кое-что покажу! — он снял каску, поднял камешек, нырнул в джип и накорябал на ней по-английски: «Убиваю все, что движется!»

Эти белые письмена, оставленные бывшей ракушкой Мертвого моря, а ныне меловым камнем Иудейских гор на каске моего боевого и гражданского товарища — было последнее, что я наблюдал на этой странной прелюдии к войне, находясь в полном здравии. Потому что потом через мою левую икру пролетела пуля. Я еще погеройствовал немного, можно даже сказать совсем немного, ребята тут же отмели меня от военной кассы и отправили в больницу.

— Ну а ты что?

— А что я? Я, как собака, все понимаю.

Замигала лампочка, Вадик отправился исполнять свой врачебный долг.

…Что бы она ни делала — я понимал. Но самое противное — она всегда понимала, что я пойму. В этом уже было что-то унизительное. Когда нам было по семнадцать, я даже не слишком уговаривал ее остаться. Понимал, что она не представляла себя без родителей. Понимал, как ей хотелось вырваться из Совка. Настоящая жизнь — Бродвей, Голливуд, Макдональдс и все такое. И потом, это казалось временным — устроится, пригласит, приеду…

Потом я понимал все их проблемы со статусом, отодвигавшие каждый раз это пресловутое «приглашение». И к ее замужеству я тоже отнесся с должным пониманием.

Я развалился поудобнее у телевизора и пощелкал каналами. По Би-Би-Си дежурно-взволнованно сообщали о столкновениях на Ближнем Востоке. Видеоряд был до отвращения знаком, но вывернут наизнанку — я не сразу понял, что смотрю на события как бы с противоположной стороны. Вот вокруг воодушевленная толпа, впереди — военный джип с распахнутыми дверцами, похожий на цвета хаки Чебурашку. За его ушами — по экземпляру израильской военщины в полном обмундировании. Экземпляры периодически вяло постреливали. Особенно зловеще выглядел наезд на башку Йоэля — крупным планом каска с английской надписью: «Убиваю все, что движется».

Вернулся Вадик, потянулся, закурил. Пожалел, что нечего выпить. Пожаловался, что эти гады постоянно ставят ему дежурства в самое неудобное время. И в отпуск не пускают. А Ирка ноет, что хочет осени, да и самому пора в Европу прошвырнуться. Тут он окончательно скис и вернулся к моей теме:

— Да, так что у вас дальше-то было? Ты говорил, что она любила тебя, эта Юлька? Как-то, извини, не похоже.

— Вот те крест! — истово сказал я. — То есть, теперь уже маленький крестик. Вот, видишь? — я вытащил зачем-то вложенную в бумажник открытку площадь Сан-Марко с жирным красным крестиком между колонн у моря. — Вот что мне прислала моя бывшая девушка Юля из далекой Америки через десять лет. И сюда я должен был бы прибыть на закате в ближайший понедельник. А я, как колобок — взял автомат и ушел.

— И она не сказала тебе, что ты мудак?

— У нее не было шанса. Письмо было без обратного адреса. Без телефона. Без факса. И е-мейла тоже не было. Все как в шпионском фильме — место и время встречи. Вот так, брат. Цав шмоне, короче.

— Дурак ты, все-таки, Сашка! Не поехать в Венецию с бабой для того, чтобы пойти пострелять. Тебя не от дырки в ноге, а в голове лечить надо.

— Ну и лечи. Но у тебя же нечем?

Вадик задумчиво посмотрел сквозь меня и сказал:

— Не лечи, а лети. Сашка, я тебе прописываю поездку на венецианские воды. Лучшего места для хромающего героя не найти.

— В смысле? — ошарашенно спросил я.

— В смысле, что там каналы, и тебе не придется много ходить. Надо ведь щадить ногу.

— Прежде всего надо щадить нервы.

А Вадик уже поставил на стол свой «ядерный чемоданчик», открыл его, и, приговаривая, «давно хотел испытать на ком-нибудь как это заказывать», поскакал по туристическим сайтам. Кажется, ему уже было все равно кого отправить в Европу — Ирку, меня или пациента из реанимации.

Вскоре я получил рецепт на билет до Мюнхена, включая машину.

— Да ну, — сказал я, вертя в руках факс. — Завтра вылет? Да ты что? А Орка, что я ей скажу?

— В первый раз по такой цене вижу! — ответил Вадик. — Ты просто везунчик. А при чем тут Ора? Для нее ты защищаешь Родину. Что так и есть, в каком-то смысле. Зачем ее вообще волновать? Все, видишь — вылет завтра ночью, билет получишь прямо в аэропорту. Неделя твоя. Через Альпы — в Венецию. Эх, где бы мне знакомого врача взять? А то с этими сволочами…

— Ччерт… Черт! — сказал я.