Лев Толстой - Том 7. Война и мир

«Обер-церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».

сокровище. — Ред.

Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.

В такую бы погоду в поход идти…

И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…

Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил — это человек образованный, говорит по-французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой-чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.

Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?

Спасибо, спасибо, любезный, а остаток-то где?.. Остаток-то давай.

Платош, а Платош. Возьми себе.

Капрал, что с больным делать?..

Проходите, проходите.

Ну, что еще? — Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите.

Да нет же, он умирает…

Пойди ты к…

Иди! иди! Черти! Дьяволы!

императорское ура — Ред.

сыны Дона. — Ред.

четвертую, третью. — Ред.

первую. — Ред.

Право всегда на стороне больших армий. — Ред.

Ах, это вы! Хотите ость? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.

Благодарю, господин.

Кто идет?

Уланы шестого полка.

Отзыв?

Скажи, здесь ли полковник Жерар?

Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?

С этим чертом не сладишь.

Он их проберет…

Здравствуйте, господа!

Это вы, Клеман? Откуда, черт…

Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.

Эти разбойники везде.

Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.

Здесь: прощайте, господа. — Ред.

добрый вечер. — Ред.

По местам!

Император! Император! Маршал! Герцог!

Что он сказал? Что? Что?..

Понимаешь ты.

Понимаешь ты, черт тебя дери.

Ему все равно… разбойник, право!

Казаки!

Проходи, проходи.

Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленска.

распорядок дня. — Ред.

Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский. — Ред.

Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.

Это величественно!

величественное… От величественного до смешного только один шаг… * Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.