Лев Толстой - Том 19. Избранные письма 1882-1899

Портрет твой карандашом, кажется, плох * 58 Портрет, сделанный Соколовской в то время, когда С. А. Толстая была больна. , а я как взгляну на него, так ужасно живо вспоминаю, и что-то жалкое есть в нем, и что такое же показалось мне при прощанье с тобой. И это меня очень трогает. Душенька, зачем ты несчастлива. Мне так видно, как ты можешь и должна быть счастлива, и как ты своей révolte * 59 Возмущение, протест (фр.). против всего — сама себя мучаешь. Неужели нельзя смириться. Как бы хорошо и тебе и вокруг тебя всем было. Я пишу это и представляю себе, как ты можешь рассердиться за это. Не сердись, голубчик; взглядывая на этот портрет, я знаю, как я тебя люблю и как ты нужна мне.

Целую тебя и детей. M-me Seuron — поклон.

1883 г. Декабря 5. Москва.

5 декабря.

Дорогой Николай Николаевич!

Я только начинал скучать о том, что давно не имею от вас известий, как получил вашу книгу * 60 «Биография, письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского» (СПб., 1883), куда вошли также и «Воспоминания о Ф. М. Достоевском» Страхова. и письмо * 61 Письмо от 28 ноября ( ПС, № 182), в котором Страхов, вследствие своих сложных отношений с Достоевским, изобразил его личность предвзято, пасквильно. и книги. Очень благодарен вам за все и за еврейскую Библию, которую я с радостью получил давно и, мне кажется, уже благодарил вас за нее. Сколько я вам должен? Когда увидимся? Не приедете ли в Москву? Книгу вашу прочел. Письмо ваше очень грустно подействовало на меня, разочаровало меня. Но я вас вполне понимаю и, к сожалению, почти верю вам. Мне кажется, вы были жертвою ложного, фальшивого отношения к Достоевскому, не вами, но всеми — преувеличения его значения и преувеличения по шаблону, возведения в пророка и святого, — человека, умершего в самом горячем процессе внутренней борьбы добра и зла. Он трогателен, интересен, но поставить на памятник в поучение потомству нельзя человека, который весь борьба. Из книги вашей я первый раз узнал всю меру его ума. Чрезвычайно умен и настоящий. И я все так же жалею, что не знал его. Книгу Pressencé * 62 Страхов послал Толстому сочинение французского богослова Пресансе «Histoire de trois premières Siècles de L’église chrétienne» («История первых трех столетий христианской церкви») (Париж, 1858–1869) и книгу Марка Аврелия во французском переводе. тоже почитал, но вся ученость пропадает от загвоздки.

Бывают лошади — красавица: рысак, цена 1000 рублей, и вдруг заминка, и лошади-красавице, и силачу — грош цена. Чем больше живу, тем больше ценю людей без заминки. Вы говорите, что помирились с Тургеневым. А я очень полюбил. И главное, за то, что он был без заминки, и маштачок без заминки свезет, а то рысак, да ни куда на нем не уедешь, если еще не завезет в канаву. И Pressencé и Достоевский — оба с заминкой. И у одного вся ученость, а у другого весь ум и сердце пропали за ничто. Ведь Тургенев переживет Достоевского. И не за художественность, а за то, что без заминки. Обнимаю вас от всей души. Ах, да, со мной случилась беда, задевшая и вас. Я ездил на недельку в деревню в половине октября, и, возвращаясь от вокзала до дому, выронил из саней чемодан. В чемодане были книги и рукописи и корректуры. И книга одна пропала ваша: первый том Гризбаха * 63 Пропала присланная Страховым в мае 1880 г. книга «Новый завет», изданная немецким богословом Иоганном Грисбахом в 1803 г. . Все объявления ни к чему не привели. Надеюсь еще найти у букинистов. Я знаю, что вы простите мне, но мне и совестно и досадно лишиться книги, которая мне всегда нужна.

Лев Толстой.

1883 г. Декабря 7? Москва.

Вы не ошиблись о Верещагине * 64 Толстой отвечает на письмо Стасова от 17 ноября ( ПСт., № 24) . Это именно тот художественный историк войны, которого не было — поэтический и правдивый. Очень бы желал, чтобы книга * 65 Очевидно, Стасов прислал Толстому рукопись книги брата художника В. В. Верещагина, А. В. Верещагина, «Дома и на войне» (изд. в 1886 г.). эта была напечатана. Он мне очень, очень понравился. Это не художник, а лучше, — трезвый, умный и правдивый человек, который много пережил и умеет рассказать хорошо то, и только то, что он видел и чувствовал. А это ужасно редко.

Благодарю вас за Тимофееву * 66 О. В. Тимофеева, медицинская сестра; была обвинена в оскорблении врача при исполнении им служебных обязанностей и уволена со службы. Стасов по просьбе Толстого хлопотал за нее. и за Верещагина.