Петр Боборыкин - Проездом

В жару своей оправдательной речи Вадим Петрович взял ее руку и не выпускал из своей. Вера Ивановна уже не отдергивала ее.

— Я вам верю, Вадим Петрович, — сказала она и выпрямилась. — Доверие ваше очень ценно. Много ли вы меня знаете? Как простые люди говорят, без году неделя… Ваша болезнь сблизила нас, это точно… Я к вам, втихомолку, присматривалась… Вы для меня стали понятны… довольно скоро. Вам не хорошо жилось там, в Париже. Сухо, материально. А между тем в вас сидит совсем не такой…

— Брюзга, — задушевным звуком подсказал он.

Она тихо рассмеялась.

— Да, если хотите… А шутка — двадцать лет прошли у вас в этой заграничной суши…

«И ты — почти старик», — подсказал он себе, и ему стало вдруг жутко, до слез обидно и смешно за себя. Пятый десяток пошел, а он вот ищет женского отклика на свою холостую хандру.

— Неужели и отходную себе читать? — спросил он и взглянул на нее грустно, почти просительно.

— Зачем? Разве я это говорю, Вадим Петрович?

Голос ее приласкал его. Ему стало легче. Чувство давно неиспытанной стыдливости начало овладевать им. Хотелось надеяться и не страшно было от возможности другого конца, согретого любовью такой девушки.

Но надо ее вызвать!.. Она не Леонтина; ее не купишь… Бедность и труд не страшны ей…

С теми же мыслями вышел Стягин и из маленького домика полчаса спустя.

На дворе стояла лунная ночь. Он прошелся немного пешком, на Пречистенке взял извозчика и приказал ему ехать на Покровку Кремлем.

На эспланаде, против дворца, он остановил извозчика, вышел и долго стоял у перил, любуясь несравненною ночною картиной. Он не боялся холода, не мечтал о новом побеге в чужие края, никуда его не тянуло, ничего брезгливого против Москвы не поднималось в его душе. Город, которому он так долго изменял, владел им в эту минуту. Все ему сделалось близко, понятно и дорого. Из маленького домика ушел он смущенный и тронутый; надежда на хороший конец не стихала. Вся история его болезни, поддержка товарища, освобождение от Леонтины, роль красивой и умной чтицы могли бы представиться ему совсем в другом свете… Его ловко обошли. Лебедянцев поживится около него и женит на девушке, преданной себе…

Так бы и стал ему представлять дело любой парижанин. И он может точно так же все объяснить, но не хочет. Жить он хочет по-другому, — это он знал и чувствовал, не смущаясь тем, что ему пошел сорок пятый год…

На него лились с неба серебристые лучи, на него и на белые стены соборов, и на розовую громаду дворца, на матовое золото церковных глав.

Что-то бодрящее, никогда не испытанное наполняло его… Он вспомнил свой разговор с доктором о «почве» — и ему стало еще отраднее…

По дороге домой он по-детски закрыл глаза и в полудреме ехал так по улицам, подставляя лицо под легкий морозный ветерок.

памятник Ломоносова через решетку двора нового университета на Моховой. — Так называемое новое здание Московского университета построено в 1833–1836 годах на углу Моховой и Большой Никитской на основе строений усадьбы XVIII века. Бронзовый бюст Ломоносова (скульптор С. И. Иванов) установлен в 1876 году; в октябре 1941 года постамент памятника был разрушен во время воздушного налета; ныне бюст установлен в клубе МГУ (ул. Моховая).

Фуляр — шейный платок из тонкой шелковой ткани, отличающейся особой мягкостью.

Румянцевский музей — существовал в 1862–1925 годах; образован на основе коллекций и библиотеки, собранных графом Н. П. Румянцевым, в бывшем доме Пашкова (ныне одно из зданий Библиотеки имени В. И. Ленина).

Грум — здесь: лакей.

Allons donc! — Полноте! (Фр.)

Coin de feu — костюм (фр.).

Compresse echauffante — согревающий компресс (фр.).

Шарко Жан-Мартен (1825–1893) — известный французский врач-невропатолог.

Ипотека — ссуда, выдававшаяся под залог недвижимости; залог, служивший обеспечением этой ссуды, не передавался кредитору, а оставался в руках должника.

Ma chére amie — моя дорогая (фр.).

Je vous annonce, chére amie — сообщаю вам, дорогая (фр.).

Un bouquin — книжонка (фр.).

«Figaro» — старейшая французская ежедневная газета; издается в Париже с 1826 года.

Ирритация — раздражение (мед.).

Arrive Moscou dans deux jours. — Embrasse. Lèontine. — Приезжаю в Москву через два дня. — Целую. Леонтина (фр.).